64-й Каннский фестиваль завершился победой "Древа жизни" культового режиссера Терренса Малика — эпической саги о жизни техасской семьи на космогоническом фоне.
Предпринятая в "Древе жизни" попытка соединить "Космическую одиссею" Стэнли Кубрика, мотивы Андрея Тарковского и давно увлекающую Малика поэтику new age войдет в историю как образец героической мегаломании. Хотя этот фильм, в котором Шон Пенн играет сына Брэда Питта, а в финале из бездушного небоскреба мы взмываем в мифическое гиперпространство, где встречаются живые и мертвые, был принят далеко не единодушно.
Жюри большого конкурса возглавлял Роберт Де Ниро, 35 лет назад обретший звездный статус в Канне после премьеры и скандальной победы фильма "Таксист". Тогда, в 1976 году, главой жюри был Теннесси Уильямс. Классик, в чьих пьесах так много фрейдизма и психологического насилия, выступил против насилия физического: речь шла о сцене бойни, которую учиняет герой Де Ниро, травмированный вьетнамской войной и адом ночного Нью-Йорка, в публичном доме. В этом году одним из заметных событий каннского конкурса стал фильм Николаса Виндинга Рефна "Драйв": Райан Гослинг играет в нем водителя, втянутого в ночную криминальную жизнь, на сей раз Лос-Анджелеса. Виртуозность сцен, где молотком забивают пулю в лоб и ногами дробят черепа, получила достойную оценку со стороны жюри — Рефн награжден призом за лучшую режиссуру.
На финальной пресс-конференции Де Ниро отличали лаконизм, четкость мотивировок и стопроцентная убежденность в правильности принятых решений. Однако призовой расклад обнаруживает следы растерянности и компромиссов. Наградив Золотой пальмовой ветвью американца Малика, а призом за режиссуру — датчанина Рефна за его первый американский фильм (оба решения явно не бесспорны), жюри решило сделать реверанс в адрес Европы.
Гран-при, вторую по значению награду, разделили классики европейского кино, социального и экзистенциального, бельгийцы Жан-Пьер и Люк Дарденн ("Мальчик на велосипеде") и турок Нури Бильге Джейлан ("Однажды в Анатолии"). Все трое — давние фавориты фестиваля, многократно здесь награждались и образуют своего рода каннскую номенклатуру. Но в Америке их знают только избранные интеллектуалы. Достаточно вспомнить саркастическую мини-новеллу братьев Коэн из киноальманаха "У каждого свое кино": ковбой заходит в кинотеатр и с ужасом обнаруживает, что там идет турецкий фильм, к тому же с субтитрами (это как раз фильм Джейлана).
Шон Пенн в фильме "Древо жизни"
Похоже, Роберт Де Ниро тоже впервые с некоторым содроганием прикоснулся к миру европейского арт-хауса — и счел политкорректным отдать ему должное. Однако здесь мешали трудности перевода с одного художественного языка на другой, голливудский. В результате без наград официального жюри осталась лучшая картина каннского конкурса — ироничная пролетарская сказка "Гавр" Аки Каурисмяки. Такая же участь постигла Педро Альмодовара с фантастически-мелодраматическим триллером "Кожа, в которой я живу".
О политкорректности вспоминали и в связи с главным скандалом фестиваля — пресс-конференцией Ларса фон Триера, сообщившего, что в некотором смысле он нацист и немножко симпатизирует Гитлеру. Режиссер говорил по-английски, на неродном языке, который не очень приспособлен передавать оттенки специфического датского юмора, и сам себя перешутил. Жюри, в свою очередь, приняло соломоново решение, объявив фон Триера персоной нон грата, но наградив Кирстен Данст за лучшую женскую роль в его "Меланхолии" — необычайно красивой и печальной мистерии о конце света.
Под занавес была показана "Елена" Андрея Звягинцева — социально-психологическая драма о люмпенизации России, страны пугающих контрастов, которая участвовала в программе "Особый взгляд" и получила там специальный приз жюри. Газета Liberation назвала картину одним из главных открытий фестиваля, многие были удивлены ее отсутствием в главном конкурсе. Это самый зрелый и сильный из российских фильмов последних лет, и, что особенно важно, его художественный язык практически не нуждается в переводе.