Одним из показателей развитого рынка труда является успешная деятельность рекрутерских агентств — фирм по подбору персонала. О том, какова сейчас ситуация на этом рынке, корреспонденту Ъ МАРИНЕ Ъ-ИВАНЮЩЕНКОВОЙ рассказал президент Ассоциации консультантов по подбору персонала МИХАИЛ БОГДАНОВ.
— Что происходило с рекрутерским бизнесом после кризиса?
— После августовского кризиса 1998 года рынок услуг по подбору персонала был отброшен на много лет назад, примерно на уровень 1994 года. Причем если в первой половине 1999 года преобладали экономические причины низкой активности, то во второй половине года и в начале нынешнего слабая активность рынка объяснялась политической нестабильностью в связи с думскими, а потом президентскими выборами.
— Насколько сократился объем рынка?
— В середине 1998 года на нем работало порядка 300 агентств, и их совокупный оборот составлял около $50 млн. После кризиса многие агентства закрылись. Но сейчас появилось много новых агентств, в основном небольших по размеру и созданных, как правило, бывшими сотрудниками крупных рекрутинговых компаний. В общей сложности в России сейчас, по нашим данным, свыше 500 агентств, из которых порядка 300 работают в Москве и около 100 — в Санкт-Петербурге. Вообще же в крупных промышленных центрах на каждый миллион жителей приходится 20-25 кадровых агентств. Иностранных компаний, активно занимающихся подбором и поиском персонала в России, не более тридцати. Оборот рынка кадровых услуг на сегодняшний день мы оцениваем примерно в $30 млн.
— Но в этом году рынок труда начал оживляться. Наверняка рекрутеры это почувствовали?
— Действительно, оживление началось весной нынешнего года, а значительная активизация — летом. Первыми проснулись российские компании. Оживления активности западных инвесторов мы ожидаем зимой. Непонятно, почему они мешкают — может, правительство пока не убедило их в том, что инвестиционный климат в стране стабилизировался. Я думаю, первыми оживятся западники, имеющие производство в России, а вот о массовом приходе новых игроков говорить пока рано. И о массовом наборе в инофирмы, соответственно, тоже.
— Сколько вакансий закрывают сейчас кадровые агентства?
— Мы оцениваем эту долю в пределах 1-2%, не больше (в США рекрутеры заполняют 20% вакансий). Было бы хорошо, если бы мы могли повысить этот процент до шести-семи, но на это уйдет не меньше десяти лет. Правда, не нужно забывать, что львиная доля рабочей силы — это "синие воротнички"; рекрутеры же в первую очередь заполняют вакансии квалифицированных специалистов. Хотя знаете, вот на Урале, например, большой дефицит токарей и фрезеровщиков, и одно из предприятий заказало их поиск рекрутерам. Так что рекрутеры могут подбирать не только "белые", но и "синие воротнички".
— Конкуренция на рынке усилилась?
— Некоторые мои коллеги считают ее весьма высокой и боятся ее. Но серьезно говорить о конкуренции пока не приходится. Можно говорить только о борьбе за "жирных" клиентов — к ним относятся в первую очередь западные и ведущие российские компании, регулярно пользующиеся услугами рекрутеров и выделяющие на них значительные бюджеты.
— Улучшилось ли в борьбе за "жирных" клиентов качество услуг?
— В целом трудно сказать — пока на рынке полный разброд. Есть агентства, которые обеспечивают качественный поиск, а есть такие, которые рассылают резюме работодателям, даже не удосужившись связаться с кандидатами. Мы бы хотели, чтобы некий средний уровень качества распространился на все агентства. Надеюсь, в этом помогут стандарты деятельности рекрутеров, которые мы сейчас разрабатываем совместно с московским комитетом труда и занятости.
— А сколько стоят сейчас услуги рекрутеров?
— Большинство агентств определяет стоимость услуг на глазок, в зависимости от конъюнктуры рынка, платежеспособности клиента и пр. Наблюдается колоссальное разнообразие — от одной до пяти месячных зарплат кандидата. Соответственно, гонорары могут колебаться от 1 тыс. рублей за поиск кандидата до десятков тысяч долларов.
— Сразу после кризиса появились агентства, трудоустраивающие кандидатов за деньги. Они по-прежнему работают?
— Они есть, хотя и меньше, чем раньше. То, что они, например, берут деньги за помощь в составлении резюме или за поиск вакансии без гарантий, неправильно. Было бы честнее брать с кандидата деньги уже после того, как его устроили на работу. Кстати, сейчас появился новый вид агентств, рассылающих резюме кандидатов рекрутерам и работодателям. Но сами рекрутеры такими вещами не должны заниматься.
— Зато рекрутеры собираются заняться выведением неблагонадежных клиентов и кандидатов на чистую воду. Правда ли, что составляются такие черные списки?
— Недавно ассоциация создала свой сайт в Интернете. Все разделы там будут иметь позитивный характер, за исключением одного. Речь о так называемой базе прецедентов. Там будут сведения о недобросовестных участниках рынка — клиентах и кандидатах. Но это закрытая информация, которую смогут получить пока лишь члены ассоциации, а в дальнейшем, возможно, и другие рекрутеры. Скажем, какое-то агентство хочет узнать, можно ли иметь дело с конкретным клиентом или нет. Если, например, клиент был замечен (или, наоборот, не замечен) в нарушении своих обязательств перед агентством, мы предоставим рекрутерам такую информацию, а уж они пускай сами решают, работать с ним или нет. То же касается кандидатов. Расскажу лишь о двух случаях. Одно агентство устроило кандидата в приличную компанию, а он через какое-то время удрал, да еще дрель украл. Компания же не может раструбить на весь мир, что у них дрель украли, а рекрутерам такая информация не помешает. Другая кандидатка претендовала на высокую должность в фирме и в итоге получила предложение о работе. Но она взяла и просто не вышла на работу.
— Да, но распространять такую информацию, мягко говоря, неэтично...
— Такие разговоры ведутся лет шесть, есть голоса и за, и против. Но за эти годы большинство рекрутеров высказались за то, чтобы такие списки были. А некоторые горячие головы даже хотят открыто давать подобную информацию на своих сайтах.