Отец Андрей Колесников

Мне позвонила девушка, которая у нас на работе занимается корпоративными тарифами, и сказала, что на всякий случай заблокировала Ванин телефон.

Я сначала был неприятно поражен. Дети с мамой улетели в Париж, и я три дня не мог дозвониться до Вани, а Маша с Аленой вообще не взяли телефоны в дорогу. И вот только теперь я понял, почему я не мог дозвониться.

— Зачем же ты это сделала? — спросил я.— Я же чуть с ума не сошел.

— А я тоже до тебя не могла дозвониться три дня,— сказала она. — Хотела как раз рассказать. Дело в том, что счет пришел на Ванин телефон. В общем, 60 тысяч рублей за неделю. Я на всякий случай заблокировала.

Я попросил срочно разблокировать. Срочно. Потому что я хотел поговорить с Ваней. Поглядеть ему в глаза я не мог, так что хотел просто поговорить.

— На что, скажи, пожалуйста, ты истратил 60 тысяч наших рублей? — спросил я, не поздоровавшись.

— Какие 60 тысяч? — искренне удивился он.— Я не тратил.

— Что ты делал с телефоном в Москве, из-за чего потом пришел счет на 60 тысяч? — уточнил я.

— Не знаю...— задумчиво сказал он.— Сейчас... Попробую припомнить. Нет, не знаю... Точно не знаю.

— А мне надо, чтобы ты точно знал. Может, ты игры покупал?

— А! — просиявшим голосом сказал он.— Точно! Покупал!

— Но нельзя же столько игр купить на такие деньги. Они у тебя в телефоне не поместятся. Памяти не хватит! — мрачно удивился я.

— Да, это очень странно,— согласился он.— А на что же тогда такие деньги ушли?

— Ваня! — простонал я.— Это я у тебя хочу выяснить! Или ты вспомнишь, или я заберу у тебя телефон. На размышление — час.

Он согласился.

Через час я позвонил ему. И надо же, он вспомнил.

— Дай только,— негромко произнес он,— я отойду, чтобы мама не слышала.

История оказалась глубже, чем я мог предположить. Он получил эсэмэску, в которой ему предложили выиграть миллион рублей, если он, в свою очередь, отправит эсэмэску по указанному адресу.

Мальчик был ошарашен. Цифра 1 000 000 подавила его своей громадностью. На миллион можно было жить играючи, причем во все игры на свете, и, наверное, до конца жизни. Потом Ваня сказал мне, что он хотел из этого миллиона купить мне машину. А Маше — пальто. А маме — тоже машину. И тут я ему, кстати, верю. Ваня очень добрый мальчик.

Он, конечно, отправил эту эсэмэску. Тут же пришла вторая. Ему сообщали, что он стал гораздо ближе к миллиону, и предложили отправить еще одну эсэмэску. И так, как говорится, восемь раз.

Бедный мальчик был вне себя от возбуждения. Как он мог понять, что такие истории как раз и рассчитаны на разум восьмилетнего ребенка?! Он просто отправлял и отправлял одну за другой эти эсэмэски.

В какой-то момент ему сообщили, что он всего в одном шаге от миллиона. Оставалась только одна эсэмэска. Он отправил. Больше ему никто не ответил.

Он ждал несколько дней. Потом все понял.

Ване нанесли страшную психотравму. Дело было не в деньгах: он абсолютно не представлял себе, сколько это может стоить.

Нет, дело было не в деньгах. Он потерял веру в людей. В человеческое благородство. В достоинство. В честь.

— Папа,— спросил он меня,— что это за люди?

Что я мог ответить ему? Ничего.

Потому что это не люди.

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...