«Печали американца»
Сири Хустведт (Corpus)
Жена Пола Остера и сама великолепная американская романистка Сири Хустведт на русский переведена одним романом, "Что я любил", который выходил в 2010 году в издательстве Corpus. "Печали американца" — ее книга 2008 года, выведшая Хустведт из-под тени мужа в литературный первый ряд. Отправной точкой романа стала смерть отца писательницы, в книге она использует оставшиеся после него письма и дневники. Ее герой, глубоко несчастливый психоаналитик средних лет, вместе со своей сестрой пытается открыть тайны отца после его смерти. Но сутью повествования становятся не поиски и уж тем более не их результат, а само переживание потери. Смерти отца, сына и тут же невозможности быть с женщиной, которую любишь, или сохранять чистоту памяти об ушедших. Любой персонаж в романе Хустведт травмирован как личной, так и большой историей. Так, племянница героя Соня страдает и оттого, что ее отец, знаменитый писатель, умер, и оттого, что он изменял жене, и потому, что не может забыть виденное 11 сентября из окна школы, находящейся в двух шагах от Всемирного торгового центра. "Травма не является частью истории, она вынесена за скобки,— решает герой.— Травма — это то, что мы отказываемся признать частью своей истории". Не надо быть пациентом героя этого романа, чтобы носить в себе печаль. Так или иначе Хустведт подводит нас к тому, что мы все душевнобольные, и эта печаль все время рвется наружу как в жизни, так и в искусстве. Из многих сюжетных линий она мастерски выстраивает одну историю, и хотя у нее нет очевидного хеппи-энда, на самом деле это история не о самой травме, а о ее преодолении, новая жизнь маячит там, где удается разобраться со старой.
«На краю света. Невероятные приключения французской журналистки»
Астрид Вендландт (АСТ, Астрель, Харвест)
Журналистка Астрид Вендландт родом из Канады и в детстве напиталась сказками канадских инуитов. Но "культура канадских инуитов, которой пропитано мое наивное детство, уже не та. Ее растворили в себе виски, холестерин и социал-демократия". Память об этих сказках привела ее на русский Север, к ненцам, в долгое, в несколько приемов, путешествие за северной душой. Чего в этом путешествии неожиданно нет — так это взгляда иностранца на немытую Россию. Парижанин в тундре такой же иностранец, как и москвич, а Вендландт, к ее чести, отнюдь не занимается самолюбованием. Она рассказывает не о себе, белом человеке в стране аборигенов, а о страшных, удивительных и иногда привлекательных сторонах жизни русского Севера. Начинается этот рассказ с очень французского воспевания мрачной романтики Сибири, воркутинского братства бывших заключенных, шахтеров, "сильных мужчин с крепкими руками; ничто не заставит их дрогнуть, разве только унижение", получающих два бутерброда в день вместо зарплаты, ненцев, выживающих за счет того, что продают оленьи рога в качестве афродизиака для китайских аптек. А продолжается это все как увлекательная роуд-стори. Свой путь по тундре Вендландт описывает как приключение, не забывая описать глупость властей (чего стоит один проект развлекательного лагеря "ГУЛАГ"), доброту простых людей, ненецкие уклад и мифологию и опасные приставания ежевечерне выпивающего попутчика.