Вчера председатель правительства России Владимир Путин встретился с руководством Российского союза промышленников и предпринимателей, большинство из которых входят в двадцатку российского списка Forbes, и пообещал им много льгот в деле их жизни в ближайшее время. Специальный корреспондент "Ъ" АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ считает, что предпринимателям это будет дорого стоить.
Встреча Владимира Путина с руководством Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП) внушала предчувствия составом участников. Кроме чуть не полного состава участников--членов кабинета министров, которые разместились по одну сторону стола, по другую расположились в самом боевом порядке Виктор Рашников (ММК), Михаил Прохоров (ОНЭКСИМ), Алексей Мордашов ("Северсталь"), Олег Дерипаска ("Базовый элемент"), Владимир Евтушенков (АФК "Система"), Петр Авен (Альфа-банк), Вагит Алекперов (ЛУКОЙЛ), Андрей Бокарев ("Кузбассразрезуголь"), Виктор Вексельберг ("Ренова"), Андрей Мельниченко ("Еврохим"), Владимир Потанин ("Интеррос"), Григорий Березкин (ЕСН), Александр Абрамов (Evraz Group), Дмитрий Пумпянский (Трубная металлургическая компания)... Тылы кабинета министров контролировали Алишер Усманов ("Газпром инвестхолдинг") и Давид Якобашвили ("Вимм-Билль-Данн")... С другого министерского края, который премьеру мог быть виден, только если бы он хорошо прогнулся, были заметны Игорь Юргенс (Институт современного развития) и Захар Смушкин (группа "Илим")...
— А что-то,— озабоченно сказал Владимир Потанин Михаилу Прохорову,— нас с тобой рассадили...
— Разлучили... — вздохнул и Михаил Прохоров.— Как же так...
Они и в самом деле сидели в одном ряду, но в разных концах длиннейшего стола в Большом зале переговоров Дома правительства.
— Хотите снова быть вместе? — уточнил я.
Собеседники переглянулись, подумали и только потом засмеялись. Нет, не хотели. Но, без сомнения, уловили такт организаторов, которые сделали максимум для того, чтобы они, если не хотели, то не встретились бы. Но встретиться они на самом деле были не против. Тут никакой угрозы никто из них для себя точно не видел.
— А правда,— спросил Владимир Потанин у Михаила Прохорова,— что некоторые журналисты исписались?
— Разве? — удивился господин Прохоров.
— Ну да. Вы разве не согласны? — переспросил у меня господин Потанин.
— А знаете почему? — в свою очередь переспросил я.— Потому что некоторые олигархи измельчали. Что же о них теперь писать-то? Вот и журналисты исписались. Может, олигархи снова станут самими собой, тогда и журналисты воспрянут духом.
— А ведь прав,— с неожиданной задумчивостью, словно что-то решая для себя, произнес Владимир Потанин.
— Измельчали? — подошел к нам еще один олигарх из первой пятерки русского Forbes, чье состояние за год увеличилось почти вдвое.— Да уж, это точно... А вот бы мы совсем-совсем измельчали, и тогда про нас бы вообще перестали писать!.. — мечтательно закончил он.
— Но, между прочим,— продолжил разговор Владимир Потанин,— вам не кажется, что в последнее время все как-то интересней стало?
— В смысле — снова интересно стало, вы хотите сказать? — уточнил я.— Было же время, когда тоже было интересно.
— Было,— согласился еще один подошедший участник встречи.— А потом стало неинтересно. То есть так, как должно быть. А теперь, да, снова интересно...
Им хотелось спокойствия и определенности. На самом деле им всем, сидящим по эту сторону стола, очень не хотелось, чтобы было интересно. Их деньги и в самом деле любят тишину.
— А значит, потом будет опять неинтересно,— оптимистично подытожил господин Потанин.
— И это уже навсегда,— закончил очередной участник разговора.
Потом они увидели, как в зал входит вице-премьер Игорь Сечин, и поспешили к своим местам.
Я хотел окликнуть их, но один из них по дороге пояснил:
— Раз Игорь Иванович идет — все, сейчас начнется.
Началось, впрочем, не сейчас (хотя и скоро), ибо в таких сложных вещах линейной зависимости не существует.
— Ну вот,— произнес севший к министрам Владимир Путин,— вокруг меня за этим столом организаторы наших побед и сидят!
Он рассказал, что вчера выступил в Думе с отчетом о деятельности правительства (может, и правда кто-то не знал!) и заявил, что речь должна идти уже не об итогах, "но и о развитии".
— Нам удалось,— сказал он,— восстановить две трети от докризисного валового внутреннего продукта.— Так что пока преодоления кризиса не произошло. Когда восстановим полностью — значит, преодолели...
Премьер начал говорить о том, что надо в два раза увеличить производительность труда, что работодатели не должны экономить на охране труда...
— Когда я ездил по трассе "Амур" (он вспоминает об этой поездке так часто, что ясно: она дала ему для понимания жизни очень много, если даже не слишком.— А. К.), один рабочий безо всяких претензий... главное, что мне понравилось — без обид, очень спокойно — говорил: "Я на дробилке работаю, там только в маске можно, а эта работа почему-то вредной не считается..."
После охраны труда, о которой нельзя было не сказать, потому что премьер на встрече с работодателями не мог не позаботиться о рабочих, Владимир Путин перешел к скорбным делам собственно олигархов. Он говорил об обновленной "Стратегии-2020" и, как я понял, работа над ней еще далека от совершенства.
— Я надеюсь, вы представите нам (группе разработчиков.— "Ъ") и ваших экспертов, которым вы доверяете,— произнес премьер.— Это очень тонкий вопрос...
Сразу несколько человек оживленно кивнули.
В свою очередь, премьер добавил, что твердо убежден: государство должно снижать свое участие в экономике.
При этом еще не так давно, во время кризиса, он не был убежден в этом и даже рассказывал про тех же самых работодателей страшные вещи: что они сами приходят в правительство, не в силах справиться со своими проблемами без государства и готовые расстаться с контрольными пакетами акций в обмен на спасение бизнеса.
И спасали их...
Премьер говорил, что в рамках Таможенного союза и Единого экономического пространства формируется общий рынок, который стремительно расширяется.
— В нем уже 170 млн человек! — сосчитал он.
Мягко говоря, не все бизнесмены, впрочем, довольны этим, потому вынуждены играть по правилам этого общего рынка, в то время как многие российские правила и законы ушли далеко вперед по сравнению с вновь возникшими обстоятельствами.
Премьер тем временем согласился со снижением ставок страховых взносов для бизнеса.
— Мы прекрасно понимаем,— добавил он,— чем чревато повышение налогов.
Уходом от них, он имел в виду.
— Поэтому мы обсуждаем различные пути снижения фискальной нагрузки,— добавил господин Путин и рассказал, что в ближайшее время будут зарегистрированы две новые организации: Агентство по страхованию кредитов и Российский фонд прямых инвестиций, куда планируется направить часть денег из нефтегазовых доходов.
— Мы идем на это,— сказал премьер,— хотя и в виде исключения: обычно эти деньги мы направляем в резервный фонд.
Да, похоже, все эти уступки будут дорого стоить бизнесу.
Глава бюро РСПП Александр Шохин заявил, как и на съезде РСПП, который сейчас проходит в Москве, что состояние делового климата в стране далеко не идеально.
— Мы разделяем,— заявил он,— вашу, Владимир Владимирович, позицию, что Россия должна стать конкурентоспособной страной (впрочем, спорить с этим могут разве только нерезиденты — или, наоборот, резиденты, но в более привычном для Владимира Путина понимании.— А. К.).
Александр Шохин считает, что эксперты РСПП уже активно работают для дела обновления "Стратегии-2020", а вот что касается снижения налоговой нагрузки — "вы, Владимир Владимирович, формально правы, но дьявол, как всегда, кроется в деталях". Он пояснил, что у предпринимателей много льгот, но ими очень трудно воспользоваться.
— И любая льгота,— воскликнул Александр Шохин под смешки и покашливанья с министерской стороны стола,— это тут же проверки! И не каждая компания решится взять льготу и решится таким образом на проверку, чтобы нашелся способ тут же взять обратно то, что дали по льготе!
Александр Шохин зачем-то раскрывал далеко не козырные карты. Получалось, что компании, за снижение налоговой нагрузки для которых он так страстно боролся, уязвимы по определению все до единой.
Тем не менее господин Шохин шел дальше и увязал все глубже. Он говорил, то если тем не менее не дать бизнесмену льготу, то не будет и расширяющейся налоговой базы, и хорошо, что Минфин сейчас начал понимать это...
— Это не совсем новое,— нехорошо улыбаясь, перебил его господин Путин.— Всегда были за это.
— Минэкономразвития было, а Минфин не был,— упорствовал господин Шохин.— Вот налоговые льготы по Ямалу получили...
— Налоговые льготы по Ямалу уже сняли,— сказал ему премьер.
— Сняли? — огорченно переспросил Александр Шохин.
Он-то знал, что еще с утра они были, но все могло случиться в любую секунду, так что не очень и удивился.
— Конечно! — с иезуитской улыбкой подтвердил премьер.
— Да нет, пока одобрили... — возразил премьеру министр промышленности Виктор Христенко.
— Одобрили? — неодобрительно посмотрел на него Владимир Путин.— А, ну да... Это по Ванкорскому месторождению сняли!
Уверен, что он с самого начала все знал и про Ямал.
— Позвольте,— негромко вступил в разговор вице-премьер Игорь Сечин.— Я хотел бы пояснить. Не сняли, нет. Временно приостановили.
— Вот видите,— еще больше развеселился премьер,— главное, в правительстве есть люди, которые говорят с вами на одном языке!
Чиновники не могли отказать себе в удовольствии лишний раз рассыпаться в любезностях перед бизнесменами.
Александр Шохин рассказал, что у бизнесменов "ведется не очень конструктивный диалог с профсоюзами, они с нами говорят на уровне лозунгов, считают, что мы с ними плохо кооперируемся". (А должен ли профсоюз кооперироваться с работодателями? А имеет ли право? — А. К.).
Между тем еще накануне, в отчете Думе, премьер отмечал как суперположительное взаимодействие государства, работодателей и профсоюзов в трехсторонней комиссии и рассказывал, как они собираются не только каждый месяц, а и каждую неделю, а то и каждый день, и работают, и все совместно...
Господин Шохин тем временем попытался определить "критерий присутствия государства в экономике". Начался процесс открытого лоббирования. Присутствовать при этом было интересно.
— Да,— говорил Александр Шохин,— правительство объявило достаточно агрессивную политику в области приватизации. Но при этом говорит: "Сейчас выходим на продажу почти 50%. Государству остается 50% плюс одна акция, а потом посмотрим...". А нам кажется, уже пора посмотреть!
Он добавил, что если бизнесмены будут точно знать перечень активов, из которых государство выходит, то "можно было бы требовать от чиновников мотивированного отказа от приватизации".
В таком лоббировании не было ничего предосудительного, но чиновникам, судя по их яростному перешептыванию по ту сторону стола, так не казалось.
В конце своей речи Александр Шохин пригласил Владимира Путина принять участие в празднованиях 20-летия РСПП, которое пройдет в декабре этого года.
— И Дума будет сформирована,— осторожно произнес Александр Шохин,— и нам некому будет наказы давать... И другие институты, быть может, тоже...
А вот тут он, кажется, погорячился.
Между тем обычно, когда чиновники встречаются с бизнесменами накануне выборов, президентских ли, парламентских ли, в головах журналистов всегда вспыхивает догадка: да ведь деньги собирают на предвыборную кампанию! Не просто же демонстрация силы, в конце концов!
Спросили после встречи и Михаила Прохорова: обычно по весне партфункционеры просят у олигархов денег. Как хоть на этот раз вышло?
— Да нет,— пожал плечами господин Прохоров,— не было этого. Весна-то в этом году поздняя.