В маленьком выставочном зале Санкт-Петербургского общества "А-Я", во дворе кинотеатра "Аврора", открылась выставка одного из самых заметных фотографов "второй культуры" Ленинграда 1970-х Ольги Корсуновой "Дриады северного леса".
Экспонент — ученица знаменитого "пти-Бориса", Бориса Смелова. Ее основная специализация — портрет. Без работ Корсуновой невозможна никакая будущая монография или музейная экспозиция по истории ленинградской культуры "сайгонского" периода. Тут тебе и брак Виктора Кривулина с Татьяной Горичевой, и юный композитор Леонид Десятников, и будущий депутат Государственной думы красивый подросток Александр Невзоров, и знаменитый в богемных кругах исполнитель "русского шансона" Анатолий Ромм ("Кит"). Это — классика, растиражированная в альбомах по андерграунду.
В начале 1980-х Корсунова бросила Ленинград, фотографию, лет пятнадцать жила на лесном кордоне у берега Ладоги: бычки, козы, дети, муж-егерь. Вернулась пять лет назад, быстро восстановила фоторепутацию, пошла серия выставок. Сначала — старые работы, потом — серия, снятая отцом Корсуновой (стеклянные пластинки нашла на антресолях). Серия в "А-Я" не похожа на прежние работы, это постановочная фотография: театр Ольги Корсуновой.
Почти у каждого семидесятника своя заморочка: у кого Махабхарата, у кого Кортасар, у кого Юнг. У Ольги Корсуновой — личные сверхидеи. Не хочет снимать натуру, придумывает вторую реальность. В заповедных ладожских лесах, которые она знает не понаслышке и снимает так, что они кажутся сибирской тайгой, где на тысячи верст не встретишь путника, где бежит из острога, замерзая и голодая, бродяга-каторжник,— скачут какие-то голые девки. Маленькие, хрупкие — небольшие, нестрашные ведьмочки. Называются они дриадами, но скорее похожи на каких-то русалок, скандинавскую мифологическую женскую морскую пехоту. Все это стилизовано под старинную литографию, на полях те же сосны, ели, девки, только высветленные и в другом масштабе. Что-то есть в этой серии раннедекадентское: Беклин, супруги Мережковские, Топелиус, северный модерн. Стремление нагрузить неясным мифологическим подтекстом простое и честное искусство фотографии не кажется в данном случае слишком убедительным. Модерн часто выглядит балаганом. "Он пугает, а мне не страшно",— сказал, помнится, Лев Толстой о Леониде Андрееве. Из модерна вышли и самые народные художники нашего времени — Илья Глазунов и Михаил Шемякин.
В последней корсуновской серии есть что-то лубочное, детское, масскультурное. Очень красиво, вполне можно повесить на стенку в каком-нибудь финском коттедже, затерянном в лесах между Оулу и Раваниеми. Русалок жалко, такое впечатление, что им холодно. Тем более что многие из них — девочки-подростки. Можно долгими зимними вечерами (горит камин, в гараже машина, по телевизору Хаккинен) гадать, что же случилось: какая напасть выгнала мифологических существ в холодный осенний лес, куда они несутся, что их гонит?
Ольга Корсунова сняла фотографии про свое подсознание. Оно близко коллективному бессознательному. Надо бы сделать такой календарь, его охотно будут покупать петербуржцы и гости города.
ЛЕВ Ъ-ЛУРЬЕ, Санкт-Петербург
Выставочный зал Санкт-Петербургского общества "А-Я", Невский просп., 60. До 14 ноября.