Кино на обочине

11 мая начнется 64-й Каннский международный кинофестиваль. Россия представляет на нем две картины, которые, впрочем, не удостоились показа в основной программе, а попали в параллельную. О том, что это за фильмы, рассказывает обозреватель "Власти" Андрей Плахов.

Программа Каннского фестиваля в этом году весьма интригующая: в конкурсе — фильмы Ларса фон Триера, Педро Альмодовара, Терренса Малика, Аки Каурисмяки и еще несколько работ живых классиков кинематографа.

Уже после официального объявления участников конкурса стало известно, что фильмом закрытия фестиваля станет "Les bien-aimes" Кристофа Оноре — одного из самых непредсказуемых французских режиссеров, который любит эпатировать, постоянно меняет темы, жанры и стили, зато сохраняет верность группе преданных сотрудников. На сей раз вместе со своим любимым музыкантом Алексом Бопеном, актерами Луисом Гаррелем и Кьярой Мастроянни он пускается в романтическое путешествие, дорожными пунктами которого становятся Прага 1960-х годов, Лондон 1980-х, 11 сентября 2001-го и сегодняшний день. Кроме упомянутых по красной ковровой дорожке знаменитой лестницы в день закрытия пройдут занятые в этом фильме Милош Форман (имеющий прямое отношение к Пражской весне) и Катрин Денев (мать Кьяры Мастроянни), без которой не обходится ни один Каннский фестиваль вот уже почти полвека — со времени триумфа "Шербурских зонтиков".

Второе важное дополнение, прозвучавшее из уст организаторов фестиваля в последний момент, касалось параллельной программы "Особый взгляд". С самого начала обратило на себя внимание то, что несколько перворазрядных режиссеров со своими новыми работами попали не в конкурс, а именно в "Особый взгляд". Там, правда, теперь тоже проводится свой конкурс и жюри в этом году возглавляет не кто-нибудь, а Эмир Кустурица. Эту программу откроет "Беспокойный" Гаса Ван Сента, в ней примут участие картины Брюно Дюмона и Ким Ки Дука. России тоже определили место в "Особом взгляде": единственным нашим фильмом, отобранным в Канн, стал "Охотник" Бакура Бакурадзе. На закрытии же "Особого взгляда" — об этом объявили в самый последний момент — покажут "Елену" Андрея Звягинцева: таким образом, российских фильмов в "Особом взгляде" будет два.

Вообще-то "Елену" ждали в главном, наиболее престижном конкурсе, и для этого у нее было достаточно оснований. Андрей Звягинцев — режиссер, которого причисляют к важным открытиям нулевых годов: в 2003-м его фильм "Возвращение" стал триумфатором Венецианского фестиваля и обладателем "Золотого льва", он продан и успешно прокатан в десятках стран мира. Европейские критики провозгласили никому тогда не известного режиссера-дебютанта продолжателем традиций метафизического и духовного кинематографа Тарковского на современном этапе. Следующая картина Звягинцева — "Изгнание" — была без всяких колебаний включена в конкурс Каннского фестиваля, а игравший там (как и в "Возвращении") Константин Лавроненко признан лучшим актером: первая за всю историю фестиваля награда такого рода для россиян.

Однако у кинематографа Звягинцева есть и свои противники: их особенно много в России среди молодых кинематографистов и критиков, которые считают его "чужаком", "выскочкой", "эпигоном" и которых коробит от одного имени этого режиссера, действительно пришедшего со стороны и не имеющего никакого отношения к "новой волне" нулевых. Надо признать, что у оппонентов есть некоторые основания: если "Возвращение" было цельным фильмом, пропетым на одном дыхании, то в "Изгнании" ощущалась натужность в использовании христианской символики, а также абстрактность сюжетного построения: действие происходило то ли в России, то ли в Европе — в общем где-то.

"Елена" отличается от обеих предыдущих картин режиссера как раз удивительной конкретностью, точной пропиской бытовых деталей, каждая из которых дана в своих мгновенно опознаваемых социальных координатах. Елена — бывшая медсестра, ставшая женой богатого пациента, живет в двух мирах. Хай-тековская роскошь дома бизнесмена в элитном районе Москвы контрастирует с убожеством пятиэтажек люмпенской окраины, где ютится взрослый сын героини с двумя детьми и вечно беременной женой. Из этого контраста, который в равной степени может быть назван социальным и онтологическим, вырастает поразительный сюжет фильма, по своей емкости и глубине побуждающий вспомнить образцы кинематографа Робера Брессона и Кшиштофа Кесьлевского. При этом Звягинцев на сей раз крайне осторожно и деликатно пользуется обычными инструментами художника-моралиста — в частности, христианскими символами, затертыми от неумеренного употребления. И это явно идет ему на пользу как художнику.

"Елена" — фильм, о котором только и должны мечтать при взгляде на Россию европейские фестивали: это кино высшей режиссерской пробы, "морального беспокойства" (фирменный знак кинематографа Восточной Европы) и в то же время (то, чего не хватало прежним фильмам Звягинцева) оно отражает современную жизнь страны и ее людей. Однако парадоксальным образом взгляд на Россию каннской отборочной комиссии и впрямь оказался особым: в главном конкурсе "Елене" не нашлось места.

Более объяснимо то, что в той же самой программе оказался "Охотник" Бакура Бакурадзе — другого нашего талантливого режиссера, не вписывающегося в "новую волну". Это тоже чрезвычайно достойный фильм, и он тоже, что довольно редко для Канна, погружен в российскую современность: ведь чаще всего в конкурс этого фестиваля попадают исторические драмы Александра Сокурова или Никиты Михалкова, включая даже провальный прошлогодний военный эпос "Утомленные солнцем-2". Уже тот факт, что действие "Охотника" целиком разыгрывается на свиноферме, а героем оказывается фермер, необычен. Еще удивительнее, что фильм никоим образом не напоминает образцы социально-критической чернухи с пьянством, матом и распадом как непременными составляющими российского общества. Вместо этого мы видим работящего человека, окруженного такими же ловкими и профессиональными людьми, умеющими поставить дело и заработать деньги даже в "богооставленной" российской провинции. Это, впрочем, никак не спасает их от духовного, не побоимся этого слова, экзистенциального кризиса, и Бог здесь вообще оказывается ни при чем: человек в мире Бакурадзе одинок, предоставлен самому себе и собственной участи. Таков был и герой его фильма-дебюта "Шультес", показанного в свое время в каннском "двухнедельнике режиссеров". В "Охотнике" режиссер делает заметный шаг к зрелости, однако некоторая герметичность конструкции сужает поле воздействия картины, так что "особый взгляд" в данном случае действительно налицо.

Преодолеть маргинальность присутствия российского кино на международном уровне должен российский павильон, который уже в четвертый раз откроется на Каннском кинорынке*. Эта площадка должна способствовать налаживанию профессиональных связей с зарубежными партнерами и продвигать отечественную киноиндустрию на международном рынке. Среди проектов, которые будут представлены в российском павильоне,— "Под электрическими облаками" Алексея Германа-младшего, "Синдром Петрушки" Елены Хазановой, "Все ушли" Георгия Параджанова и даже совместный российско-албанский проект-сюрприз. А среди готовых новейших фильмов — "Жить" Василия Сигарева, "Ночь длиною в жизнь" Николая Хомерики, "Дубровский" Кирилла Михановского.

*ИД "Коммерсантъ" является информационным партнером российского павильона, который открывается в каннской "международной деревне" при поддержке Сбербанка.