Тацио Секкьяроли в МДФ
Хотелось думать, что выставка про "первого папарацци" Тацио Секкьяроли (1925-1998), послужившего прототипом фотографа Папараццо из "Сладкой жизни" и давшего, таким образом, имя этой не очень благородной профессии, будет чем-то столь же феерическим, как и проект "Феллини. Гранд-парад". Ничуть не бывало. Виноваты тут не кураторы — виноват сам Секкьяроли. Нам просто честно рассказали историю его не такой уж сладкой жизни в искусстве, и это обыкновенная и печальная история.
Первый снимок на выставке — "Нищий. Рим" 1953 года. Безногий (культи торчат из штанин) на коленях с протянутой рукой перед элегантным падре, на первом плане — тележка безногого, запряженная дворнягой, дворняга устала и спит. Глаз прирожденного уличного фотографа, улицей вскормленного и обученного. Дитя римских окраин, он пришел в фотографию тогда же, когда в Рим пришли союзники — в 1944-м. И улица стала для него всем: ареной боевых действий и сценой социальных драм, университетом и куском хлеба. Блестящий кадр: драка между фашистами и коммунистами на демонстрации в Риме спустя несколько дней после смерти Сталина — месиво тел снято так, что кажется, будто репортер в самой его гуще, но он, видимо, все же над битвой и влез на какую-нибудь тумбу.
Уличные музыканты, попрошайки, чумазая детвора, бездомные собаки — вскоре он изменит этим героям и отправится на охоту за кинозвездами. Это тоже будет в некотором смысле социальный заказ: газетные репортажи о скандалах из мира кино позволяли Италии, оставшейся после войны у разбитого корыта, попробовать на вкус сладкой жизни, цедя ее сквозь замочную скважину. Элио Сорчи, Паоло Павия, Велио Чони — все знаменитые папарацци нащелкали отменных портретов Секкьяроли, и он не остался в долгу, засняв всю их банду сидящими прямо на бордюре где-то возле замка святого Ангела с громоздкими камерами и огромными лампами-вспышками в руках.
В 1958-м две репортерские удачи Секкьяроли, скандализировавшие правоверных католиков, привлекли внимание Федерико Феллини: вполне реальный стриптиз в клубе "Ругантино", устроенный юной турчанкой Айше Нана назло Аните Экберг, и сфальсифицированное "чудо в Терни", где прохвост-фотограф заставил крестьян, будто бы узревших Богоматерь, изображать картинное изумление. Оба эти эпизода вошли в "Сладкую жизнь", а фотограф, попавший в картину под именем Папараццо, получил приглашение работать с Феллини на съемочной площадке. "8 1/2", "Рим", "Сатирикон", "Город женщин" — Феллини после неореализма мы знаем главным образом по кадрам Секкьяроли. Среди которых есть и просто забавные, например Феллини на коленях у Сарагины, и просто прекрасные, например Феллини в облаке пуха и перьев за спиной у оператора. В общем, Секкьяроли ушел из репортажа в кино, с улицы в студию. Марчелло Мастроянни, Сидни Люмет, Анук Эме, Омар Шариф, Клаудия Кардинале, Микеланджело Антониони, Брижит Бардо, Элизабет Тейлор — рабочие моменты на съемках. Иногда в этих фотографиях мелькнет нечто от прежнего Секкьяроли, скажем, когда легионер в блестящих доспехах из "Клеопатры" запросто располагается с газеткой на берегу Тибра. С 1964-го он почти 20 лет состоял личным фотографом при Софии Лорен. Объездил с ней весь мир, запечатлевая ее на съемочных площадках и на чужих фотосессиях, когда она отражается в очках Ричарда Аведона, а также в роддоме, с коляской на прогулке и даже на пляже топлес. Побывал в СССР на съемках "Подсолнухов": София Лорен демонстрирует безупречные ноги, сидя прямо на Красной площади. В русской деревне Секкьяроли пару раз сходил налево, отвлекшись от своей богини, особенно прекрасной на фоне двух расползшихся деревенских баб в мешковатых купальниках.
В 1983-м сотрудничество с Софией Лорен закончилось, и Тацио Секкьяроли ушел на покой. Следующие 15 лет он ни разу не взялся за камеру.