Как разбегались кресла

"Власть" представляет очередной выпуск Книги рекордов бизнеса — за первый квартал 2011 года. Из новых глав книги вы узнаете, какой рекорд принадлежит гостинице для кур, как западные биржи борются с азиатскими и кто купил "Первый канал".

2 апреля Дмитрий Медведев утвердил перечень поручений по осуществлению первоочередных мер, направленных на улучшение инвестиционного климата в России. «Власть» задумалась о том, к чему может привести выполнение этих поручений.

Дмитрий Бутрин

Русские долго запрягают, но быстро едут: вообще приходило в голову сменить председателей советов директоров во всем корпоративном госсекторе экономики многим главам государств, но еще никому до президента России Дмитрия Медведева не казалось хорошей мыслью сделать это в течение шести месяцев. До 1 октября почти в 3 тыс. компаний РФ с госучастием госслужащие не смогут занимать пост председателя совета директоров ОАО или ЗАО, а до 1 июля из советов двух десятков крупнейших госкомпаний и госбанков выйдут профильные вице-премьеры и министры. Госкапитализм 2.0 призван исправить ошибки старой версии госкапитализма, ведь она угрожала скорее государству, чем госкомпаниям.

За советы без министров и вице-премьеров

Не так много меняется в российской экономике в сравнении с советской, во всяком случае, любые крупные реформы в ней объявляются в самом конце квартала. 30 марта 2011 года в Магнитогорске президентская комиссия по инновациям собиралась обсудить с виду невиннейший вопрос — подготовку кадров для промышленных предприятий. Поэтому президент Дмитрий Медведев взял с собой на Магнитку не так много правительственных чиновников, в зале совещаний присутствовали в основном губернаторы и ректоры технических вузов. Тем более удивительно то, с чего президент начал обсуждать проблемы ПТУ и втузов. В целом Дмитрий Медведев анонсировал политико-экономические решения, которых бы хватило на пару революционных посланий главы государства Федеральному собранию и на одно хорошее бюджетное послание, тем более что одним из требований было к началу 2012 года вернуть поднятые с января до 34% ставки социальных платежей на уровень, близкий к старым добрым 26%.

Наверняка именно в этот момент кто-то из вице-премьеров или министров занимался в Москве деятельностью, которая все эти годы по умолчанию считалась для них естественной в не меньшей степени, чем естественная монополия. Хотя с 2009 года советы директоров крупнейших государственных компаний не платят представителям государства за участие в их управлении (до этого момента выплаты могли составлять абсолютно легальные сотни тысяч долларов в год), в России почти нет сколько-нибудь осмысленной государственной компании или компании с существенным госучастием, в которой пост председателя совета не занимал бы крупный чиновник. 30 марта бумаги АО пришлось откладывать в сторону. Дмитрий Медведев был неумолим: профильные министры и вице-премьеры в крупнейших госкомпаниях, работающих на конкурентном рынке, должны в 2011 году советы покинуть и туда более не входить.

Все произнесенное устно в России имеет тенденцию искажаться в процессе перенесения на бумагу, поэтому речь Дмитрия Медведева в первые часы воспринималась несколько легкомысленно. Например, вице-премьер Сергей Иванов немедленно сообщил, что Объединенная авиастроительная корпорация на конкурентном рынке не работает, посему ему от управления ею отказываться нет ни необходимости, ни резона. Источники в "Роснефти" начали покручивать пальцем у виска, поясняя, что председатель совета директоров компании Игорь Сечин, по сути, является сердцем и мотором "Роснефти", каких коврижек ради смещать его с поста, непонятно. Впрочем, президентская администрация это, очевидно, учитывала: уже в субботу, 2 апреля, на подпись главе государства ушла письменная версия поручений правительству России. В ней, в частности, с иезуитской дотошностью перечислялись 17 госкомпаний, в совет директоров которых не войдут восемь министров и вице-премьеров, а вместо них войдут независимые директора, а также сообщалось: до 1 октября посты председателей советов директоров во всех АО с госучастием (их сейчас более 2500) госпредставители занимать не должны.

Более определенно выразиться было сложно: президент потребовал не столько рокировок на шахматной доске корпоративного сектора, сколько смены игры: вместо шашек теперь предлагается играть в шахматы.

17 АО на сундук физлица

То, что Дмитрий Медведев серьезен как никогда, стало очевидно уже 11 апреля, когда вице-премьер Игорь Сечин неожиданно заявил, что досрочно слагает с себя полномочия и председателя, и члена совета директоров "Роснефти". Поданный пример оценили все: уже на следующий день стало известно, что помощник президента Аркадий Дворкович и министр экономического развития Эльвира Набиуллина отказались от практически гарантированных им еще в январе 2011 года, когда о корпоративной реформе еще никто не знал, кресел в совете директоров Сбербанка. Сбербанка, отметим, в списке 17 госкомпаний и не было, очевидно, и Набиуллина, в ведомстве которой технически осуществляется реформа, и Дворкович, который с присущими ему осторожностью и корректностью трактовал слова президента 30 марта уже через несколько часов скорее шире, чем уже, знали больше, чем их коллеги по коридорам власти.

Пока в Минэкономики и Росимуществе лишь готовят независимых кандидатов — дублеров вице-премьеров и министров в советах директоров АО, окончательное решение о том, кто именно войдет в совет, станет понятно лишь 22 апреля на совещании с премьер-министром Владимиром Путиным, который пока не проронил ни слова по поводу намеченной и утвержденной программы. Игорь Сечин уже вроде бы утвердил себе преемника, вместо него в совет директоров "Роснефти" должен войти служащий госбанка ВТБ Сергей Шишин. Он или дружественный академик РАН Александр Некипелов и сядет в директорское кресло Сечина в "Роснефти", во всяком случае, источники в компании транслируют именно эту точку зрения.

Поначалу и аналитики, и просто досужие комментаторы были единодушны: плох тот вице-премьер, который не сможет посадить вместо себя в совет директоров под видом независимого директора человека, по идейным соображениям или из личной преданности готового выполнять роль марионетки в корпоративном гостеатре Карабаса. Однако уже к концу первой недели апреля настроения начали меняться, и было с чего: в кабинетах начали постепенно рассчитывать, кто же именно в изменившихся правилах игры возглавит советы директоров.

С одной стороны, никаких особенных проблем с госвлиянием на советы директоров не предвидится и после 1 октября, в конце концов, от большинства в советах, по крайней мере фактического, Белый дом отказываться не собирается. С другой стороны, подсчет возможных раскладов в большинстве госкомпаний, из которых изымаются министерские кресла, показывал: наилучшим выходом из ситуации является передача кресла председателя совета представителю государственного банка или его дочерней инвесткомпании. Выбор, собственно, невелик: обычно это или ВЭБ, или ВТБ, или Сбербанк.

Сравнительное металловедение

Предсказуемое, пусть и условное, усиление позиций государственных банков в госсекторе РФ — событие, в общем, давно предсказываемое и несенсационное. Россия достаточно давно строит в корпоративном секторе континентальную модель капитализма в госкапиталистической версии, напоминающей прежде всего Германию: взаимное переплетение капиталов госбанков, госкомпаний и госбюджета началось еще в первой половине нулевых и сейчас зашло довольно далеко, во всяком случае, совет директоров госкомпании, в котором нет госбанкира, встретишь нечасто. Тем не менее есть некоторая проблема, которая, вероятно, и станет главной при реализации реформы госкапитализма.

Дело в специфической ментальности банковского служащего. Как показала практика последних лет, хороший банкир понятие "Россия" воспринимает скорее как юрисдикцию сделки, одну из многих возможных, словосочетание "административный ресурс" норовит перевести как банальное power, а к священному понятию "откат" относится сугубо инструментально: для него это, как правило, лишь одна из переменных сделки, как и все на свете, подлежащая оптимизации, пересчету в другие переменные и переформулировке в скучные параграфы договора. Это не значит, что человеку из ВТБ невозможно объяснить, что вот именно это юрлицо обладает достаточным опытом операций на рынке, чтобы выиграть данный тендер госнефтекомпании на закупку пары сотен километров обсадных труб. Напротив, он поймет это чрезвычайно быстро, но никогда не поставит именно эту операцию в центр своих размышлений. Никто не откажет ни министру, ни вице-премьеру, ни даже помощнику или советнику указанных лиц в реализации их пожеланий: госкапитализм 2.0 — это другой по смыслу госкапитализм, нежели строившийся десять лет. Все лучшее, что было в прошлой версии,— возможность принимать внеэкономические решения, келейность, непрозрачность, преданность политической вертикали — в ней замещается чистоганом, как в какой-нибудь буржуазной Италии или Франции.

Впрочем, напрасно мы оцениваем чиновников так низко: большая часть их уже давно освоила и эту арифметику, и эту геометрию, а лучшие из них уже давно оперируют высшей математикой в этих корпоративных сферах. В связи с этим вспоминается сейчас уже подзабытое выступление тогда еще главы Госнаркоконтроля Виктора Черкесова, 9 октября 2007 года он в статье в газете "Коммерсантъ" пророчествовал: "Нельзя позволить, чтобы воины становились торговцами" — основа общественного устройства, спасительный "крюк" чекистской жесткости, "истлеет, окончательно разрушится от внутренней ржавчины".

Черкесова тогда не услышал президент Владимир Путин. Но кто сказал, что президент Дмитрий Медведев теперь спасает госкомпании от вице-премьеров? Может быть, наоборот, речь идет о последней попытке спасения вице-премьеров от госкомпаний? Железный крюк, конечно, не вернешь, но и золото — слишком неподходящий, слишком мягкий металл.