По мнению АНДРЕЯ КОБЗЕВА, директора московского нефтегазового центра Ernst & Young, Россия сейчас как магнит притягивает крупнейшие нефтегазовые компании мира. Надо лишь правильно распорядиться запасами в обмен на получение новых технологий и внедрение инновационных управленческих подходов.
— Что можно сказать о трех самых важных показателях нефтегазовых компаний в текущем году — прибыли, запасах, добыче и пр.?
— Результаты крупнейших публичных нефтегазовых компаний за 2010 год позволяют говорить о росте прибыльности, основанной на росте цен на углеводороды, снижении затрат и росте добычи. В совокупности компании ожидают роста показателей эффективности исходя из своего портфеля новых проектов и оптимизации активов в секторе переработки. Однако вопрос о восполнении запасов все же будет иметь приоритет. Решение этой задачи будет, скорее всего, основано на альянсах между международными и национальными компаниями по всему миру. А результативность работы нефтегазовых компаний принято оценивать приростом акционерной стоимости, складывающейся из роста курсовой стоимости акций, и объемом дивидендов.
— Каковы тенденции рынка слияний и поглощений? Каков скрытый смысл?
— В 2010 году объявлено о заключении 947 сделок, причем доминирующее положение сохранили сделки в сегменте разведки и добычи: на их долю пришлось 73% от общего числа сделок. Количество сделок превысило аналогичный показатель прошлого года на 5%. Согласно заявлениям, общая стоимость сделок в нефтегазовой отрасли составила $270 млрд. Это один из наиболее высоких когда-либо фиксировавшихся показателей, который превышает результат 2009 года на 35%. Мы полагаем, что рост оптимизма участников рынка определит дальнейшее увеличение количества сделок в 2011 году, причем активность на данном рынке проявят разные покупатели.
Во-первых, большинство компаний продолжают производить ребалансировку портфеля, избавляясь от неприоритетных проектов и приобретая перспективные и более экономичные.
Во-вторых, активность национальных компаний продолжает расти. Они приобретают компании, проекты, создают альянсы и активно перенимают опыт.
Следует отдельно упомянуть тему нетрадиционных углеводородов, где во многом опять же вследствие большого ажиотажа со стороны крупных нефтегазовых компаний и со стороны национальных компаний происходит рост числа сделок по слияниям и поглощениям.
В России, несмотря на снижение в 2010 году числа сделок и объема вовлеченных средств в проекты по слияниям и поглощениям, перспективы остаются радужными.
— На ваш взгляд, как завершится противостояние ТНК-BP и BP за право работы вместе с "Роснефтью" на шельфе Арктики?
— Мы надеемся, что в конце концов стороны договорятся и обсудят все критические элементы предполагаемых сделок, исходя из их целесообразности не только в рамках какой-то отдельной компании, но и в рамках дальнейшего развития потенциала всей страны.
— Прогноз нефтяных цен на полгода?
— Политический кризис в Северной Африке и на Ближнем Востоке, землетрясение и цунами в Японии вывели цены в новый коридор. Зазвучали опасения роста цены до $150/бар, а то и до $200/бар. В настоящий момент опасения срыва поставок значительно снизились и наибольшее значение будет по-прежнему иметь опережающий рост экономик развивающихся стран. В данном аспекте ускоренное развитие ряда крупных проектов получило еще толчок, и, возможно, опасение ряда экономистов о росте цен на нефть до обозначенных уровней является преждевременным.
— Как повлияет атомный кризис (Япония и протестное движение в мире) на углеводородный рынок, прежде всего рынок газа?
— Возможно, отказавшись от строительства новых АЭС или постепенно снижая уровень использования текущих, рынок будет вынужден увеличить спрос на "чистые" энергоносители, приоритетным из которых является природный газ.
До недавних событий рынок газа был перенасыщен прежде всего в связи ростом добычи сланцевого газа в США и экстенсивным ростом добычи в Катаре (проекты СПГ) и Норвегии. В настоящий момент Катар заметно снизил инвестиции в рост числа проектов СПГ. Рассматривается несколько новых проектов в Австралии, но их текущая экономика недостаточна для принятия окончательных инвестиционных решений.
Не будем забывать, что нефтегазовые проекты имеют очень долгосрочный характер. Например, в 60-х годах прошлого столетия крупные проекты достигали максимального развития (от начала геологоразведки) за 20-30 лет. Сейчас сроки заметно сократились, но все равно составляют от восьми до десяти лет.
Именно поэтому России стоит активизировать работы на шельфе Сахалина, где проекты по добыче газа будут во многом более конкурентоспособны по сравнению с проектами в Австралии.
— Каковы последствия политического кризиса в Северной Африке и на Ближнем Востоке?
— Россия, хоть и критикуемая за несовершенство законов, обладая политической стабильностью, как магнит притягивает крупнейшие нефтегазовые компании мира. Возможно, именно сейчас нужно выбрать момент и наиболее правильно распорядиться запасами. Приоритетными задачами при этом являются получение новых технологий и внедрение инновационных управленческих подходов. Развитие арктических проектов, активное инвестирование в проекты увеличения нефтеотдачи, реорганизация компаний и взращивание молодых кадров — всего этого можно добиться через образование альянсов с международными компаниями.