13 ноября в Лас-Вегасе состоится матч-реванш между чемпионом мира по версиям WBA и IBF американцем Эвандером Холифилдом и чемпионом мира по версии WBC англичанином Ленноксом Льюисом. Восемь месяцев назад их первая встреча взбудоражила всю Америку. После боя, закончившегося, по общему мнению, победой Льюиса, судьи объявили ничью, и разгорелся один из самых громких скандалов в истории бокса. Однако интерес к нынешнему матчу-реваншу не так велик, как ожидалось. Америка ждет его с некоторой апатией. Свой национальный символ она уже потеряла.
Льюис и Холифилд в космосе
Мой дед часто рассказывал мне о том странном чувстве, которое охватывало его, когда на месте храма Христа Спасителя он видел пустое место. Человек невероятно образованный и очень красноречивый, он не мог найти слов. "Понимаешь,— говорил он, заменяя недостающие слова обильной жестикуляцией,— это дико, дико! Стоял огромный храм, и вдруг на его месте нет ничего. Ничего! Пустота!"
Дед не был православным и даже религиозным человеком. Он не считал храм архитектурным шедевром. Он считал его национальным символом, чем-то вроде Кремля, без которого жизнь в Москве и России невозможна. И вдруг он пропал. Вот так просто взял и исчез.
13 марта вся Америка испытала нечто подобное. Так же точно испарился один из национальных символов, стоящих в одном ряду со статуей Свободы и небоскребом Эмпайер Стейт Билдинг. Исчез, к тому же оставив после себя еще какой-то нехороший душок. Чемпион мира по боксу по версиям WBA и IBF и всей Америки в тяжелом весе Эвандер Холифилд вчистую проиграл бой чемпиону мира по версии WBC англичанину Ленноксу Льюису. Судьи, правда, определили ничью. Америка не привыкла получать подачки и ответила им черной неблагодарностью. Особенно досталось соотечественнице, судье Юджинии Уильямс, над которой вся спортивная пресса без устали издевается по сей день.
Мы не можем в полной мере представить себе, что значит для Америки потерять своего чемпиона в тяжелом весе. У нас просто нет не то что спортивных, но и каких бы то ни было титулов, имеющих такое же значение для жителей России. Единственное, что приходит на память,— смерть Гагарина в 1968 году или необъявленный, но оттого еще более глубокий национальный траур по поводу высадки американцев на Луне в 69-м.
Помню, как, исполненный ощущением трагизма произошедшего, я пришел в детский сад, где меня встретили такие же опечаленные повзрослевшие лица. Самые озабоченные национальным престижем, среди которых был и я, сели в кружок и обсудили проблему со всех сторон. Посовещавшись, мы решили, что наши уже давно на Луне побывали, но это такой большой секрет, что они никому не сказали. Версию эту выдвинули сразу несколько человек, и каждый из нас знал, что сам он врет, но искренне надеялся, что другой говорит правду.
Американские детсадовцы были лишены и этой возможности. Они не могли придумать, что где-то существуют другой Холифилд и другой Льюис, и вот тот-то Холифилд, настоящий, победил Льюиса.
Льюис и Холифилд в кино
Со временем, однако, оказалось, что потерять национальный символ совсем не так страшно, как потерять работу. Привыкли к этому гораздо быстрее, чем думали. Но на месте исчезнувшего символа осталась пустота, вакуум, который был тем более ощутим, что ранее его заполнял такой достойный человек, как Холифилд.
Тайсон при всей его бешеной популярности вызывал все-таки некоторое чувство неловкости, даже когда еще не закусывал ушами на ринге и не избивал престарелых граждан. Национальный символ все-таки не должен быть похож на Кинг-Конга, и именно поэтому широкая публика не огорчилась, когда сначала в 1990 году его лишил титула Бастер Даглас, а затем в 1996-м — Эвандер Холифилд, который в жизни сыграл Рокки, оставив Тайсону роль Ивана Драго с соответствующим исходом. Когда в матче-реванше новоявленный Драго совершенно по-драконски попытался откусить супротивнику голову или, по крайней, мере ту ее часть, на которую у него хватало зубов, это только укрепило репутацию Холифилда. Он оказался так велик, что против него просто невозможно было драться честно.
Правда, моральный облик образцового гражданина вышел не таким уж незапятнанным. Каким-то образом Холифилд, вся жизнь которого проходит на виду, умудрился наделать кучу детей на стороне от самых разных женщин. В стране, где феминистки правят бал, такое делать не рекомендуется. Однако угнетенное мужское племя было ему благодарно. Незадолго до выяснения подробностей личной жизни чемпиона Америка изучала убогий роман своего президента. Холифилд тогда с высоты собственного опыта пожалел бедолагу и сказал: "Не могу понять, как можно всерьез винить человека в том, что делают все кругом?"
Позже ему припомнили эти слова, но, как и Клинтону, любовные похождения принесли Холифилду дополнительную популярность. Раньше журналисты сокрушались по поводу его излишней правильности и отсутствия изюминки в его имидже. Оказалось, изюминка была всегда, да еще размером с арбуз. Эвандер оказался живым воплощением мужской силы во всех ее проявлениях. Дамы все-таки были в восторге. Во всяком случае, они оценили то, что ни одна из его многочисленных спутниц не попыталась объявить себя жертвой сексуального насилия. В стране, где за шлепок по заднице тебе могут вчинить миллионный иск, такое безропотное поведение боевых подруг вызывает удивление и уважение. У представителей обоих полов, как угнетателя, так и угнетенного, возникает вопрос: чем же он так их умаслил? В общем, после этой истории слава Холифилда только возросла.
И вот на месте этого матерого человечища, воплощения мощи американского духа и тела оказался какой-то англичанин, запойный шахматист и любитель путешествий. Впрочем, Леннокс Льюис не занял этого места. Психологическая самозащита американцев не позволила ему подняться на пьедестал поверженного Холифилда. Просто пьедестал опустел, а англичанин стал лишь обладателем некоего спортивного титула, к тому же неофициального.
Льюис и Холифилд на войне
Мало кто в Америке ждет предстоящий 13 ноября матч с нетерпением. Бокс, конечно, абсолютно непредсказуем, но все же шансы Холифилда трудно оценить выше, чем 1:5. Он уже далеко не молод, устал от многочисленных тяжелых боев и катастрофически уступает противнику по физическим габаритам. Можно научиться всему, но нельзя научиться быть выше ростом, а именно этого Эвандеру так драматически не хватало во время первой встречи. К тому же Льюис не только выше, но и гораздо сильнее физически. Он грамотный боксер и знает, как пользоваться своими преимуществами.
Правда, однажды Холифилд уже победил в матче-реванше боксера точно таких же габаритов, как Льюис, которому тоже проиграл первый бой. Это был Риддик Боу. Об этом случае сейчас твердят все фанатичные поклонники Холифилда, пытаясь убедить себя и других, что у Эвандера все-таки есть шанс. Это иллюзия. Боу тогда проиграл по двум причинам: он забыл потренироваться, а Холифилда к бою готовил лучший в мире тренер Эмануэль Стюард.
Хладнокровный и методичный Льюис потренироваться не забудет, тем более что к встрече с Эвандером его готовит тот самый Стюард. Леннокс, в отличие от Холифилда, не скупится и платит ему столько, сколько Стюард просит. Своего бывшего ученика Стюард знает превосходно, и если Холифилд еще мог бы преподнести сюрприз одному Льюису, то англичанина вместе с таким тренером ему не одолеть никогда.
Со времен гражданской войны в Америке существует некий водораздел между Севером и Югом. Южане, если чисто условно рассматривать их как отдельную нацию,— это единственный в Америке народ, чей исторический опыт включает в себя поражение. Север, победивший в гражданской войне, несет в себе глубоко укоренившуюся идеологию непобедимости. Северное мышление, безусловно, превалирующее в стране, исключает саму возможность поражения, может быть, не для себя лично, но для своей страны. США как страна никогда не проигрывали никаких войн.
Перед матчем-реваншем между Холифилдом и Льюисом американцы оказались в противоестественном для себя положении. Их боец, скорее всего, проиграет. И что: они должны болеть за него, за того, кто проиграет? Но это же нелепо. Пускай проигрывает себе сколько угодно, мы-то тут причем? Болеть за аутсайдера, пусть он хоть десять раз свой, американцы не могут. Они нация победителей, и мазохизм, в отличие от нас, вечно плачущих по поводу 326-го подряд неожиданного поражения наших футболистов, им не свойственен. Так что, судя по всему, на этот раз Холифилду придется драться в одиночку. Он теперь не представитель своей страны, а просто ее гражданин, которому предстоит провести сугубо личный бой. Если случится чудо и он вдруг победит, то Америка победит вместе с ним и выяснится, что только эта великая страна может рождать таких героев. Если проиграет — это будет просто поражение Эвандера Холифилда, частного лица.
Льюис и Холифилд на ринге
Большинство спортивных изданий Америки сейчас исподволь проводит мысль, что в принципе даже повторное поражение Холифилда не имеет большого значения. Ну, выиграет Льюис, и что дальше? Ему тоже уже 34 года, и долго он не продержится. Да он и не настоящий чемпион мира: не потому, что не победил, а потому что неамериканец. Это случайность, временное искривление нормального хода вещей, и только. Да это и не Льюис вовсе выиграл, а Холифилд проиграл. Переоценили его просто. Ну так ошибку никогда не поздно исправить.
Ноябрьский номер журнала "Ринг" предваряет, как всегда, небольшая передовица главного редактора Найджела Коллинза, в которой он обычно дает общий обзор ситуации в мировом боксе. В частности, он там пишет: "Любопытная ситуация складывается в тяжелом весе. В июле, когда заинтересованные стороны пытались договориться о проведении матча-реванша между Холифилдом и Льюисом, ведущие претенденты Айк Ибеабучи и Майкл Грант были близки к тому, чтобы договориться о бое между собой. И хотя... в результате повторной встречи Холифилда и Льюиса должен будет появиться единый чемпион в тяжелом весе, в глазах очень многих победитель не будет сильнейшим тяжеловесом в мире. Таковым будут считать победителя встречи Грант--Ибеабучи".
Тут случилась маленькая незадача. Нигерийца Айка Ибеабучи связывает нечто мистическое с Майком Тайсоном: едва тот выйдет из тюрьмы, как Ибеабучи туда садится. Два года назад Айк получил срок за весьма экзотическое преступление. Годившаяся ему в мамы любовница бросила его. Тогда он не нашел ничего лучшего, чем посадить в машину ее пятнадцатилетнего сына и преднамеренно разбить означенную машину об ограждение на дороге. Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно. Парень получил травмы, от которых лечится по сей день, а Айк — несколько месяцев тюрьмы. Снисходительность Фемиды объяснить трудно.
Вскоре после его освобождения очередной раз сел Тайсон. Выйдя из тюрьмы, Ибеабучи провел два боя и изнасиловал, по предварительным данным, четырех женщин, так что стоило Тайсону опять освободиться, как Айк отправился за решетку и на этот раз, судя по всему, надолго (он, кстати, и там уже успел избить офицера). Поэтому с Майклом Грантом, другим молодым тяжеловесом, он если и встретится, то не скоро.
Найджел Коллинз не случайно спрятался за вполне советскую формулировку "в глазах многих", когда уничижительно говорил о значении матча Холифилд--Льюис. Говорить такую глупость от своего лица как-то неудобно, а сказать надо, потому что именно это от него хотят услышать. Ни Грант, ни Ибеабучи еще пока никак не доказали, что они сильнее Льюиса или даже Холифилда, хотя оба, бесспорно, очень талантливы. Просто нужно найти "врио" чемпиона мира, раз уж принято не признавать Льюиса, а более подходящих кандидатур просто нет.
Меня одно время озадачивало то, что американцы считают нигерийца Ибеабучи более своим, чем Льюиса. О причинах такого отношения я спросил одного знакомого англичанина. "А этот Айк, где он живет? — переспросил мой приятель.— Наверное, в Америке?" — "Да, в Техасе, и довольно давно".— "Так чего ж ты хочешь? Конечно, он для них свой. Это же чисто американский взгляд на вещи: взять где угодно в мире что-то хорошее, притащить к себе и объявить своим. Леннокс же не едет к ним жить и не говорит, что останется там навеки. Потому он и чужой, и всегда таким будет".
Таким образом, Льюис заведомо поставлен в безвыигрышную ситуацию. Американцы никогда не признают его настоящим чемпионом. Сколько бы боев он ни выиграл, всегда будет появляться какое-то новое американское дарование и объявляться сильнейшим тяжеловесом. И так будет, пока англичанин не проиграет или не покинет ринг. А когда это наконец случится, национальная американская святыня восстанет из пепла, как наш храм Христа Спасителя, вакуум на ее месте наконец-то заполнится и можно будет забыть и о Льюисе, и о не оправдавшем доверие Холифилде, и вообще обо всей этой неприятной и совершенно непатриотичной истории.
Александр Беленький