Общественность взбудоражена: двум крупнейшим "карточным" игрокам — Visa и MasterCard — будет чуть ли не закрыт доступ в Россию. А ведь миллионы россиян — держатели пластиковых карт этих систем
Панические ожидания грядущих неприятностей были связаны с законопроектом "О национальной платежной системе" (НПС), который был подготовлен ко второму чтению в Госдуме. В Думе, правда, сочли за благо доработать проект, а "Огонек" решил разобраться, чем же может обернуться для россиян эта инициатива.
Начнем с главного — "пластик" останется, и с российского рынка крупнейшие мировые игроки не уйдут. На этом сходятся все аналитики, да и представители самих систем делают осторожные заявления о том, что лишь ждут от российских законодателей равных и четких правил игры. А глава Ассоциации российских банков Гарегин Тосунян на прямой вопрос о возможности ухода международных платежных систем из России, ответил, что этого можно не опасаться.
Тогда откуда страхи? Может, возрастут тарифы на обслуживание карточек? Здесь мнения экспертов расходятся. Кто-то говорит о том, что они могут даже понизиться, учитывая возрастающую конкуренцию между игроками. Но большинство сходятся на том, что если изменения и будут, то, скорее, в сторону увеличения. Так, глава комитета Совета Федерации по финансовым рынкам и денежному обращению, совладелец Промсвязьбанка Дмитрий Ананьев предполагает, что зафиксированное в законопроекте требование, чтобы информация о платежах внутри России оставалась бы в ее пределах, исполнение которого и должно вылиться в создание отечественного процессингового центра, потребует от той же Visa или MasterCard дополнительных затрат. "А будут ли они переложены на российские банки — вопрос открытый",— сомневается Ананьев.
Впрочем, частично цены за пользование "пластиком" уже возросли, хотя большинство россиян этого пока не заметили — слишком невелики суммы. Например, для банков-эквайеров, занимающихся обслуживанием торговых точек, международные платежные системы (МПС) повысили размеры комиссий (особенно для карточек премиум-сегмента) на 0,15-0,3 процента. Процент мизерный, зато объемы операций по карточкам немалые: по данным ЦБ России, только за три квартала 2010 года они составили 771,5 млрд рублей. Понятно, что банки попытались переложить расходы на торговые сети, а те, в свою очередь,— на покупателей.
Впрочем, справедливости ради, уменьшение доходов банков-эквайеров связано не с увеличением прибылей МПС. Речь идет о перераспределении платежей между банками, выпускающими пластиковые карточки (банками-эмитентами), и банками-эквайерами, занимающимися обслуживанием этих карточек в торговых и сервисных точках. МПС устанавливают размер комиссии взаимообмена (interchange fee), которая делится между участниками. В каком соотношении — решают МПС. До недавнего времени им было выгодно расширение сетей, принимающих "пластик", поэтому эквайеры получали чуточку больше эмитентов. Теперь чаша весов склонилась на сторону вторых — МПС явно сделали ставку на увеличение числа выпускаемых карт. Другое дело, что по российской традиции даже перераспределение прибылей может стать поводом для повышения цены на товары для обывателей.
Одна на всех
Но если столь незначительные перераспределения вызывают такой эффект, то каковы могут быть последствия от появления на рынке одного или даже нескольких новых крупных игроков? По словам главы комитета Национальной ассоциации участников электронной торговли по платежным системам и банковским инструментам Бориса Кима, "существуй в стране национальная система платежных карт, в условиях ужесточения законодательства она смогла бы составить конкуренцию международным системам", но в ее отсутствие "при необходимости работы в более жестких условиях международные игроки будут вынуждены повысить тарифы, что скажется на ценах для клиентов". Понятно, в сторону увеличения.
Создание того же процессингового центра — удовольствие не из дешевых... А для запуска НПС потребуется как минимум один такой центр. По словам главы комитета Госдумы по финансовому рынку Владислава Резника, "речь шла о создании национальной системы платежных карт, которая могла бы составить конкуренцию действующим платежным системам, в первую очередь международным, и которая сопрягалась бы с этими международными системами и могла бы использоваться нашими гражданами и за границей". По его же словам, стоимость такого центра может достигать 50 млн долларов.
Впрочем, на Украине, например, аналогичные затраты оценивают куда скромнее — до 500 тысяч. Там также — с 2009 года — пытаются принять закон о национальной платежной системе. И руководствуются примерно теми же причинами. И также упирают на важность защиты информации. Глава подкомитета по законодательству о банках и банковской деятельности комитета по финансовому рынку Госдумы, член Национального банковского совета Павел Медведев только посмеивается: достигнуть такой цели можно, только если шифровать информацию! Да и последнее не слишком помогает, как утверждают IT-специалисты. Кстати, в ходе обсуждения законопроекта о НПС в России возник слух, что требование об обработке информации внутри России возникло после того, как некий высокий российский чин расплатился карточкой за сомнительные товары и услуги и, что называется, "засветился" в ЦРУ. Но даже если так... Неужели защита информации — единственная причина создать НПС?
Безусловно, нет. Как пояснил "Огоньку" анонимный источник в одном из украинских банков, причин для появления тамошнего закона о НПС было две — навести порядок в этой сфере и самим получать деньги за карточные платежи внутри страны. В 2009 году сумма операций по карточкам на Украине превысила 353,166 млрд гривен. Большой куш, даже если считать только проценты по операциям. И, кстати, на эти деньги претендуют не только банки, но и государство: на Украине всерьез обсуждается вопрос о том, что МПС должны платить налоги...
Но помимо этих денег существуют еще и обязательные депозиты банков — участников МПС, которые они, как страховку от рисков, держат там, где указывают системы. А могли бы, по замыслу авторов законопроекта, держать в Нацбанке Украины. Надо полагать, такой подход с применением российских реалий одобрили бы и в Москве. В России разве что суммы выше украинских: в WikiLeaks были обнародованы депеши американских дипломатов от 1 февраля 2010 года, где была зафиксирована сумма комиссий МПС, которых Visa и MasterCard могут лишиться, возникни в России своя платежная система,— 4 млрд долларов.
Понятно, что путь закона о НПС в обеих странах труден и извилист.
Слишком много игроков
В России иная проблема — конкуренция между несколькими крупными отечественными банками, которые могли бы побороться за право создать НПС. Вот потому-то, как говорят злые языки, планировавшийся первоначально "под Сбербанк" законопроект о НПС потерял свою ориентацию на какое-то конкретное кредитное учреждение. Тогда как в апреле 2009 года, когда пошли только первые разговоры о появлении НПС, Минфин совместно с Центробанком планировали создание НПС на базе одной из тогда действовавших систем. Предложения поступали не только от Сбербанка, но и, например, от Внешэкономбанка (ВЭБ).
Предложений и правда было несколько, так что неудивительно, что в тексте законопроекта, подготовленного к несостоявшемуся второму чтению, было зафиксировано право всех участников рынка на создание платежных систем. Лишь бы процессинговый центр был в России и соответствовал ряду критериев. Означается ли это, что Visa и MasterCard могут стать (остаться) такими системами? Безусловно, но при соблюдении всех требований. И, по некоторым данным, обе системы готовы к такому развитию событий. Хотя у той же MasterCard всего один основной процессинговый и операционный центр — в Сент-Луисе, штат Миссури, США, и один — резервный. Благодаря им MasterCard Worldwide Network ежегодно обрабатывает более 23 млрд операций. Неудивительно, что в 2010 году оборот средств по картам платежной системы MasterCard составил 2,7 трлн долларов. И, казалось бы, стратегия компании очевидна — один центр. Но, как говорит глава представительства MasterCard в России Илья Рябый, "Россия — важная страна для нашей компании". Вывод? Ради сохранения столь прибыльного рынка МПС могут пойти на создание центра в России. Ряд экспертов склоняется к мнению, что если у власти и хватит сил довести начатое до конца, то финальный продукт явно будет договорным и российский процессинговый центр будет создан при участии тех же МПС.
Хотя, конечно, в мире есть страны, где существуют национальные платежные системы — Канада, Китай, Кувейт или Япония. Пытаются организовать НПС в Индии. В любом случае российским властям при дальнейшей разработке норм и требований по отношению к НПС следует учесть, что риск для обывателей в случае, если что-то пойдет не так, куда выше, чем для МПС. По словам Павла Медведева, для МПС российский рынок — только часть бизнеса, "а для нас зарплата на "их" карточке — часто все, если миллионы россиян получат заработанное только на один день позже положенного срока, они обратятся к законодателю с речами, в которых вряд ли найдется место для слова "информация". В случае дальнейшей задержки, боюсь, дело не ограничится речами".
Способны ли российские банки организовать четко работающую платежную систему внутри страны? По мнению специалистов, вполне.
Другое дело, что, по мнению Дмитрия Ананьева, негативно на этом процессе может сказаться зафиксированное в законе "требование о создании банками, открывающими счета другим банкам, платежных систем", при этом законом не предусмотрено каких-либо экономических стимулов для создания платежных систем банками (например, путем смягчения нормативов или иных требований, установленных банковским законодательством, для банков, участвующих в платежных системах; установление налоговых и иных льгот).
И при всем этом желающих стать "главным оператором карточного рынка" России несколько. И понятно почему — через самую крупную систему будут проводиться платежи по единой социальной карте, хотя все, что относилось к единой социальной карте, из текста закона о НПС было изъято...
Порядок хаоса
Видимо, чтобы заполнить образовавшуюся брешь, в законопроект были включены нормы, касающиеся оборота электронных, или, как их еще называют, интернет-денег. Регулирования этой сферы ждали давно, благо что власти демонстрируют все растущую грамотность в области интернет-технологий. Казалось бы, пришло время и россиянам, как британцам, немцам, французам, в массовом порядке вкусить от плодов модернизации и начать оплачивать все, что необходимо (прежде всего коммунальные расходы), через интернет или систему специальных терминалов или банкоматов. По крайней мере, на Западе это уже давно стало нормой.
Российские законодатели пошли дальше и даже предусмотрели возможность участия в процессе платежей сотовых телефонов (считай операторов мобильных систем и банков). Тем самым закрыв, по словам сенатора Ананьева, существовавшую в законодательстве прореху: сегодня статус и порядок платежей с использованием электронных денег и мобильные платежи не определены вообще. Законопроект о НПС попытался заполнить эту лакуну и, по мнению Ананьева, успешно: в проекте содержится требование осуществлять все операции по выдаче электронных деньг и обеспечению их использования только кредитными организациями (то есть банками и небанковскими кредитными организациями). А все они — под контролем Банка России. И вообще: по его словам, проект "позволяет в дальнейшем избежать существования параллельно с банковской системой иных систем расчетов, не находящихся в сфере надзора Банка России".
Сколько людей — столько мнений. Глава АРБ Тосунян как раз увидел опасность в том, что создается параллельный банковскому финансовый контур, который, в отличие от кредитных учреждений, так жестко не контролируется. А это нарушение законов любой конкуренции...
С ним согласен и Павел Медведев. По его словам, закон о НПС создавался, чтобы "прекратить существование небанковских систем расчетов (которые в общественном мнении связываются с платежными терминалами и интернетом) и поставить все расчеты под контроль Центробанка, а во-вторых, для предоставления гражданам инструмента мгновенных мелких платежей юридическим лицам (или индивидуальным предпринимателям) за легальные товары и услуги". В тексте законопроекта Медведев не нашел ни того, ни другого.
Более того, недостаточная продуманность мер контроля за интернет-деньгами приведет, по его словам, к расширению теневого сектора, который и сегодня составляет около 40 процентов рынка, а может вырасти таким образом до 50-60 процентов. И все потому, что фирмы смогут расплачиваться между собой, минуя банковский счет и, как следствие, контроль со стороны Финмониторинга и ЦБ. По словам Медведева, для обывателей новый инструмент (электронные деньги) будет при таком раскладе не проще в использовании, чем традиционная кредитная карта, а вот для фирм — прекрасная возможность избавиться от возросшей налоговой нагрузки. Ну и самое любопытное — вступление в силу всех инфраструктурных статей законопроекта (включая и запрет на передачу информации о платежах в России, который и должен привести к созданию собственного процессингового центра) откладывается на год-другой. По словам Медведева, это означает, что "авторы закона не надеются, что он проживет дольше этого срока в мире, в котором существует FATF (группа по финансовым мерам борьбы с отмыванием денег - "О")". Зато за этот год можно много чего успеть...