Дмитрий Медведев и Владимир Путин высказались по поводу международной операции в Ливии. Премьер назвал ее «крестовым походом». Президент с этой оценкой не согласился. Разногласия в российском истэблишменте вышли на поверхность, считает обозреватель «Коммерсантъ FM» Константин Эггерт.
Внешняя политика, в отличие от внутренней, до последнего времени оставалась той сферой, где российский политический класс являл единство и сплоченность аудитории как внутри России, так и на мировой арене. В общих чертах эта линия характеризовалась концепцией «многополярного мира», то есть идее непризнания лидирующей роли Запада и прежде всего Соединенных Штатов в мировых делах.
Из этой концепции следовала другая – поддержание особенно активных контактов с потенциальными оппонентами Соединенных Штатов – Китаем, Венесуэлой, Ираном – и стремление удержать под контролем постсоветское пространство. Добавьте к этому продвижение на внешних, в основном, развивающихся рынках интересов госкомпаний. До последнего времени официальная Москва исходила из наличия у нее практически глобальных интересов, сравнимых – хотя и не тождественных — с интересами Советского Союза.
После экономического кризиса в российском политическом классе появились разногласия. Часть политиков и большого бизнеса исходит из того, что с военно-политической и экономической точки зрения Запад останется доминирующей силой в мире. Из этого следует, что Москве следует сфокусироваться на более узком круге целей – интеграция в ВТО, переговоры по противоракетной обороне, прямые иностранные инвестиции в Россию.
Другие политики и бизнесмены исходят из того, что нужно сохранять глобальный подход и, поелику возможно, противодействовать Западу. И те и другие не хотят прямой конфронтации, но расстановка акцентов отличается драматически. Решение воздержаться при голосовании в Совете Безопасности по ливийской резолюции – одного из самых ярких проявлений первого подхода. Москве не нравится идея военной акции, но она не хочет вступать в конфликт с Западом из-за Каддафи.
Очевидно, что российские оружейники и РЖД, имевшие контракты в Ливии, имеют другое мнение. Контракты эти, впрочем, следствие того, что несколько лет Россия простила Ливии ее советский долг. И вот теперь разногласия внутри элиты представлены на всеобщее одобрение. Логика Медведева, предлагающего российское посредничество – логика стороннего наблюдателя в ливийском конфликте. Логика Путина – фактически, назвавшего решение президента ошибкой – логика его активного участника. Есть серьезные основания думать, что принципиальное противостояние двух подходов будет продолжаться и окажет непосредственное воздействие на предвыборный сезон.