концерт / классика
В Национальной филармонии отметили 200-летие со дня рождения Ференца Листа. Главным героем вечера стал венгерский пианист Дьердь Оравец, исполнивший концерты #1 и #2 для фортепиано с оркестром. На торжественном открытии Международного года Листа побывала ЛЮБОВЬ МОРОЗОВА.
Вслед за провозглашением 2010 года годом Фредерика Шопена, нынешний, 2011-й, объявлен ЮНЕСКО Международным годом Ференца Листа. В отличие от знаменитого польского композитора, всецело посвятившего свое творчество белым и черным клавишам, Лист оставил после себя произведения разных жанров, в том числе многое сделав в области симфонизма. И все-таки даже беглый взгляд на концертную сетку филармонического сезона приводит к мысли, что его юбилей шире всего будут праздновать снова-таки пианисты, что, в общем, вполне предсказуемо: фортепианные пьесы Листа, который и сам был звездой концертной эстрады, весьма виртуозны, очень эффектны и при этом удобно ложатся под пальцы.
Не попасться на крючок блестящего стиля и не превратить пьесу в блестящую пустышку при обращении к творчеству Ференца Листа непросто, и есть ряд произведений, в которых избежать этого удается немногим. В числе подобных — его концерты #1 и #2 для фортепиано с оркестром, переписывавшиеся автором десятилетиями по многу раз в попытке увязать в одно целое калейдоскопическую смену разнообразных жанров и настроений. Композитор придумал впечатляющий способ добиться этого: выстроил произведения по монотематическому принципу, каждую новую тему создавая как производную от начальной. Таким образом в этих двух фортепианных концертах заглавные темы проходят свой путь от лирики до торжественного марша, в котором уже трудно угадать их первоначальные очертания, и задача интерпретатора — не упустить эту интонационную нить в многочисленных трансформациях.
Провернуть этот непростой трюк перед киевской публикой пригласили венгерского пианиста Дьердя Оравца — одного из наиболее преданных творчеству Листа современных музыкантов. С этим австро-венгерским композитором у пианиста связано многое: и учеба в Будапештской консерватории его имени, и стипендия Фонда Дьердя Циффра — знаменитого пианиста, в свое время прославившегося именно ярчайшими интерпретациями произведений Листа,— и гастроли с его произведениями по всему миру. Киевское выступление венгра показало, что слава одного из главных "листоведов" современности закрепилась за ним неслучайно: Оравец исполнял концерты так, как до него могли это делать лишь наиболее отвечавшие этому композитору по духу пианисты — уже упоминавшийся Циффра и ученик Листа, немецкий пианист конца XIX--первой половины XX века Эмил Зауэр (его запись 1940 года, несмотря на сотни других интерпретаций, можно назвать эталонной).
Оравец имитировал в своей игре цимбалы, заострял скрытые фольклорные интонации и всячески подчеркивал венгерскую основу музыки композитора, всю жизнь говорившего по-немецки, но считавшего себя патриотом родной Венгрии. Однако по-настоящему трогало в игре Оравца даже не это, а особая поэтичность интерпретации. Она передалась и оркестру Национальной филармонии, исполнившему под управлением Николая Дядюры две симфонических поэмы Листа — "Мазепу" и "Прелюды". И хотя первая из них явно значилась реверансом в сторону украинской истории, а другая как нельзя лучше иллюстрировала принципы немецкого симфонизма, национальные черты тут словно указывали на жанровые варианты одной и той же темы — совсем в русле столь облюбованного композитором метода.