По итогам 2010 кинотеатрального года, когда общие кассовые сборы достигли $1,05 млрд, Россия стала шестым по величине кинорынком в мире. Возможны ли новые кассовые рекорды в этом году, чем был обусловлен провал в прокате таких фильмов, как "Утомленные солнцем-2" и "Край", и почему государство по-прежнему должно субсидировать кинопроизводство, в интервью "Ъ" рассказал президент кинокомпании "Централ Партнершип" (ЦПШ) РУБЕН ДИШДИШЯН.
— В прошлом кинотеатральном году было поставлено сразу несколько рекордов по российскому бокс-офису. Сначала "Аватар" за первый уикенд собрал $19,9 млн (602 млн руб.), затем "Шрек-3" — уже $19,6 млн (604 млн руб.). "Аватару" также принадлежит рекорд по общим сборам — $117,997 млн. Вряд ли это достижение кто-то перебьет в обозримом будущем, а вот возможен ли новый рекорд за первый уикенд?
— Самой кассовой картиной этого года могут стать, пожалуй, либо очередные "Пираты Карибского моря" (релиз в середине мая, дистрибутор Walt Disney Studios Sony Pictures Releasing.— "Ъ"), либо наша "Кунг-фу Панда" (конец мая.— "Ъ"). Они могут собрать от $40 млн до $80 млн, но приблизиться к "Аватару" в 2011 году кому-либо будет сложно. Теоретически "Пираты" могут побить рекорд по первому уикенду, хотя сомневаюсь, слишком высокая планка задана.
То, что по сборам в 2010 году мы преодолели планку в миллиард долларов и вышли на шестое место в мире с учетом США,— это индустриальный рекорд. Даже если исключить "Аватар", на который пришлось 12% всего бокс-офиса, кинопрокат собрал около $900 млн. Это огромное отраслевое достижение. Плюс явный успех 3D: люди на него валом валят, и их не смущают высокие цены на билеты.
— Как долго будет продолжаться бум 3D?
— Года два-три точно. А дальше, возможно, все зрелищное коммерческое кино будет сниматься только в 3D, это станет нормой и не будет восприниматься как нечто особенное.
— Каким 2010 год был непосредственно для ЦПШ?
— Мы для себя побили много рекордов, став первыми и как продюсеры, и как дистрибуторы, и если рассматривать отдельно, как прокатчики российского кино и как прокатчики независимого зарубежного. Год был очень успешным также для нашего партнера — Paramount Pictures. Никогда российский бокс-офис его картин не выходил на второе место после британского (без учета США.— "Ъ"). По России доля Paramount от общего бокс-офиса голливудских мейджоров выше, чем на международных рынках,— это значит, что здесь их фильмы прокатываются лучше, чем в среднем по миру. В целом доходы ЦПШ от проката в 2010 году удвоились, до 8,5 млрд руб. То есть мы росли в три раза быстрее рынка. И для нас особой гордостью является тот факт, что из 12 самых кассовых отечественных картин в 2010 году 8 — выпускали в прокат мы.
— ЦПШ — единственная отечественная кинокомпания, чьи финансовые результаты известны. Естественно, когда видишь 70-процентную рентабельность по EBITDA в 2009 году при выручке 4,55 млрд руб., возникает вопрос: за счет чего такая доходность? Как утверждают ваши конкуренты, рентабельность кинодистрибуции в лучшем случае составляет около 10%, в кинопроизводстве выйти в ноль — вообще подвиг.
— Рентабельность кинодистрибуции у нас выше 10%. Достаточно высокая рентабельность у производства телесериалов. И наконец, у нас собрана одна из крупнейших на рынке библиотек, которая также стабильно дает высокий доход.
— Принадлежащие АФК "Система" "Всемирные русские студии" обнародовали оценку собственной библиотеки прав (сериалы "Морской патруль", "Зона", "Атлантида" и др.) — $60 млн. Сколько стоит ваша библиотека?
— Понимание есть. Это несколько сотен миллионов долларов.
— А из чего складывается эта сумма?
— Мы смотрим, сколько наша библиотека может принести в ближайшие десять лет. Сейчас в рублях ежегодные продажи приблизились к десятизначной сумме. Из них 40% — это старый продукт, а большую часть дохода приносят постпремьерные показы, то есть проекты, премьера которых состоялась, но фильм или сериал еще актуален и востребован. У нас есть специальные методики, которые позволяют определить, как себя ведет библиотека, что в этом году пользуется спросом в среднем, а есть прогнозы по отдельным картинам. Например, сейчас на снятый нами в 2007 году сериал "Ликвидация" права до 2012 года принадлежат каналу "Россия", затем — нам. Сколько "Ликвидация" с 2012 по 2022 год может принести денег? Считаем по сегодняшним ценам, закладываем амортизацию. Премьерный и постпремьерный продукт служит локомотивом для продажи "старых запасов", поэтому способность его постоянно пополнять — за счет собственного производства и закупки длинных прав на независимое зарубежное кино — также влияет на стоимость библиотеки.
— Что еще сейчас можно купить для библиотеки? Остались еще компании, у которых есть права на картины, которые представляют интерес?
— Думаю, что все, что ликвидно, мы уже скупили. Каких-то независимых производителей, у которых остались сильные позиции в этой области, я не вижу. Сейчас сильные библиотеки у телеканалов "Первый", "Россия", НТВ. Мы несколько раз заходили на телеканалы с предложением выкупить у них некоторые позиции. Например, у "России" "Бандитский Петербург" или "Бригаду". "Первому каналу" делали предложение по "Убойной силе", "Спецназу". Они не готовы их продать навсегда, только на короткий срок. Мы думаем об этом.
— В производстве телесериалов у вас какая в среднем рентабельность?
— При продаже премьерного продукта это 15-25%. В кризис телеканалы стали более жесткими в отношении прав. Плюс они еще и потребовали снизить цены на продукт чуть ли не в два раза. В конце 2010 года наметилось какое-то оживление, и каналы снова готовы платить больше. Но и сами сериалы стали объективно стоить дороже: артисты стали поднимать свои гонорары, второй состав съемочных групп повысил расценки на свои услуги — в кризис нам удавалось снижать эти расходы. Есть общее оживление на рынке. Так что, думаю, за два-три года вернемся к докризисной рентабельности. Телерекламный рынок в 2011 году вырастет по прогнозам на 18-20%. Примерно в такой же пропорции вырастут и цены на контент.
— Холдинг "ПрофМедиа", владелец 74,55% ЦПШ, в минувшем году хотел провести IPO, но в самый последний момент решил его отложить. Говорят, что тогда "ПрофМедиа" настаивал на оценке ЦПШ по мультипликаторам эфирных телеканалов, что, по мнению инвестбанкиров, было завышенной оценкой. А вы считаете, как правильно оценивать кинокомпанию, подобную вашей?
— Я не участвовал в подготовке к IPO и не знаю, о чем говорили инвестбанкиры с "ПрофМедиа". Мало публичных компаний, с которыми можно было бы сравнить ЦПШ. По структуре это классический мейджор, работающий на российском рынке. Пожалуй, наиболее близкими являются американские Lions Gates и Dream Works, немецкая Constantin Film (перестала быть публичной с конца 2009 года.— "Ъ"). Из российских компаний можно сравнить только с "СТС Медиа". С учетом того, что ЦПШ, как и "СТС Медиа", работает на быстрорастущем рынке, логично к мультипликаторам Lions Gates и Dream Works прибавить некоторую премию за растущий рынок.
— В 2008 году, как выяснилось из отчетности "ПрофМедиа", холдинг увеличил свою долю в ЦПШ до 74,55%. За 24,02% было заплачено 1,402 млрд руб. Корректно из этого делать вывод, что вся ЦПШ в тот момент стоила 5,837 млрд руб.?
— Раз партнеры договорились, значит, оценка была корректной. За прошедшее время стоимость компании выросла очень существенно, в несколько раз.
— Зачем такой успешной компании брать на съемку кино деньги из федерального фонда социальной и экономической поддержки отечественной кинематографии? Неужели вы не в состоянии сами профинансировать съемки?
— Конечно, если бы господдержки не было, мы не перестали бы снимать кино. Но, к сожалению, сегодня снятое на собственные или привлеченные со стороны деньги кино еще системно убыточно. В том числе, возможно, и потому, что государство никак не борется с процветающим вокруг пиратством и продюсеры теряют значимые деньги от незаконных DVD и торрентов в интернете. Наверное, в этой связи смысл господдержки в том и заключается, чтобы хоть как-то компенсировать те потери по позициям, где государство не может защитить интересы продюсеров. Возможно, лет через пять-семь, когда в России будет 5 тыс. кинозалов, как во Франции или Германии, у успешных продюсеров кинопроизводство станет в целом рентабельным.
Я вспоминаю, как мы садились с Госкино, когда оно еще существовало, и говорили его чиновникам: "Вот у нас есть три картины в работе — режиссеры Прошкин-младший, Прошкин-старший, Алексей Мизгирев. Вы их профинансируете?" — "Да".— "Деньги когда будут?" — "Через полгода". Мы на свои деньги запускаем производство. А потом нам отвечают: "Вы знаете, по этой картине вообще денег не дадим, по второй — только половину, по третьей — 75% от обещанного". Вот и все три картины выходят в системный минус. Думаю, что такая же ситуация была у большинства продюсеров. К сожалению, пока без господдержки не обойтись.
— Зачем же тогда снимаете? Просто не можете не снимать?
— Наверное, да.
— Выделенные в 2010 году средства пойдут на финансирование, в частности, двух проектов, на которые также выделят деньги и другие компании, получившие госфинансирование. Со стороны это смотрится несколько странно. Дают деньги восьми студиям, чтобы каждая сняла свои фильмы, а вы кооперируетесь и снимаете фильмов меньше, чем могли бы, работая поодиночке.
— Объясняю. Есть отличный сценарий фильма "Дом", написанный Олегом Погодиным. По первоначальному расчету картина должна была стоить $6-7 млн. То есть ты должен вложить в фильм все деньги, которые тебе выделил фонд. Но так нельзя. По регламенту на выделенные деньги ты должен снять не менее трех картин. Фильм про начало 2000-х, поэтому коммерческий потенциал неоднозначен: может выстрелить картина, а может и нет, но художественный смысл, как нам кажется, будет высок. Этот сценарий также очень нравился Сергею Сельянову. Мы постарались еще сократить бюджет, уложились в $4 млн и решили делать фильм вместе, чтобы разделить риски. Каждая сторона внесет половину средств, в том числе используя деньги, полученные от фонда. Ничего зазорного я тут не вижу.
— А есть проекты, на которые было бы просить господдержку не совсем этично? Например, комедию, подобную "Гитлер капут", государство должно субсидировать?
— Безусловно, внутренняя самоцензура существует. Например, в следующем году мы, если мы решим участвовать в проекте "Наша Russia 2", то мы эту картину в список фонда включать не будем. Это было бы неуместно.
— Помимо денег восьми студиям фонд еще распределяет деньги на социально значимые проекты. По вашему мнению, государство должно давать заказ на такое кино продюсерам?
— Я считаю, что да. И мы сами готовим сейчас такой фильм — про захват сомалийскими пиратами танкера "Московский университет". О чем будет эта картина? О том, что государство не бросает своих граждан в трудную минуту. И, на мой взгляд, такой фильм государство могло бы профинансировать на все 100%. В социальном заказе самом по себе нет ничего предосудительного. Важно, кто и как проводит экспертизу проектов.
— Допустим, к вам приходят и говорят от имени государства, что надо бы снять социально значимое кино на определенную тему. Что для вас тут будет решающим фактором, возьметесь ли вы за такой проект или нет?
— В первую очередь художественная ценность проекта. Мы никогда не снимали плохое кино, лишь бы что-то снять, и никогда так делать не будем. Самый яркий пример тут — фильм "Брестская крепость". Автором идеи был Игорь Угольников, он же отвечал за привлечение финансирования. Кроме ЦПШ сопродюсером также выступал "Беларусьфильм". Мы не сразу решили принять участие в этом проекте, но раз уж раз взялись, сделали все, чтобы не получилась очередная юбилейная клюква.
— А много такой клюквы вам приносят?
— Да, процентов девяносто. Некоторые просто не понимают, что у них на руках плохой сценарий. Иногда идея бывает хорошая, но плохое исполнение. Наконец, третий вариант — когда людям наплевать и они просто хотят заработать денег, прикрываясь высокими идеями. Такое тоже встречается довольно часто. Людей, адекватно способных оценить свои творения, очень мало. И конечно же, полно графоманов, уверенных в том, что на руках у них шедевр, не меньше.
— Сейчас продюсеру, не имеющему господдержки, реально получить кредиты?
— Могу рассказать про нашу компанию. У нас открыты кредитные линии в нескольких банках, с которыми мы сотрудничаем уже много лет. Они финансируют системно наш бизнес, а не определенные проекты. Другие продюсеры, я знаю, обращаются в банки с конкретными проектами. В кризис банки переставали кредитовать кино, сейчас это возрождается.
— Насколько реально договориться с зарубежными продюсерами о копродукции и заставить их вложить деньги в российское кино?
— Очень сложно. Опять же собственный пример — из общения с Paramount Pictures. Мы предлагали им участвовать в третьем "Бое с тенью". Они долго проводили экспертизу по этому фильму, запрашивали данные по бокс-офису предыдущих фильмов, изучали бюджет картины. У них есть своя такая волшебная формула, по которой они рассчитывают рентабельность проекта: закладывают исходные данные, дальше им сама программа все рассчитывает. Их ответ в итоге оказался отрицательным. При этом сами они очень хотели участвовать, и часть их руководства даже заверила нас, что так и будет. Мы запустили производство, и Paramount снова проснулся. Говорят, нет, мы все-таки хотим участвовать. А мы им говорим: "Спасибо, но у нас бюджет уже собран, вы опоздали". Я не исключаю, что какие-то проекты с Paramount мы все-таки сделаем вместе, но начинать это надо делать на стадии идеи картины.
— В телепроизводстве вы до сих пор работали в сегменте очень качественных художественных сериалов. Но теперь вы решили взяться за молодежный контент. Снижаете собственную планку? Там ведь нужен конвейер, а не штучная "Ликвидация".
— Критерии качества останутся такие же. При этом мы в некотором роде хотим повторить то, что уже сделали с праймовыми сериалами. Ведь что шло раньше в прайме больших каналов? Либо зарубежный продукт, либо попытки копировать этот зарубежный продукт. Мы начали создавать оригинальные российские жанры, экранизировали нашу классику, искали оригинальные сценарии. Сейчас то же самое происходит с сериалами для молодежных каналов — большинство успешных проектов это купленные форматы. Исключений не много, например "Папины дочки". А мы хотим создать оригинальные российские форматы. Есть ряд интересных задумок. Один из проектов — 16-серийный сериал о вампирах, который мы разрабатываем с партнером. Нам удалось создать очень человечную историю про вампиров, у нас на рынке такого точно не было, и если она приживется, если мы ее успешно сможем реализовать, то это может стать телевизионным событием.
— Кстати, о взаимоотношениях с телеканалами. Раньше в кинопрокате ЦПШ была партнером ВГТРК, его канала "Россия 1". "Первый" по своим проектам в кинодистрибуции сотрудничал с "Двадцатым веком Фокс СНГ". Но вот фильм "Край", снятый при поддержке "Первого канала", прокатывали уже вы. Изменили прежнему партнеру?
— Измены никакой нет. Осенью мы будем прокатывать картину "Шпион", которую делает "Россия". Мы открыты для всех: и для "Первого", и для "России", и для НТВ, если они захотят с нами посотрудничать. Здесь нет никаких привязанностей и родственных отношений. Лишь бы кино было интересное и бизнес-план правильный.
— Упомянутый уже фильм "Край", мягко говоря, не смог похвастаться большим бокс-офисом — всего $5,1 млн, по оценке "Кинобизнес сегодня". Когда вы согласились быть его дистрибутором, вам было просто важно приобщиться к громкому проекту или это элементарная ошибка в прогнозах по сборам?
— По "Краю" решение было спонтанным. Его должен был прокатывать "Фокс". Но на закрытый просмотр фильма, где-то за полгода до его выхода в прокат, меня пригласил Алексей Учитель. Я с еще двумя сотрудниками ЦПШ приехал. Вышел, скажу честно, под большим впечатлением. Мне очень понравился фильм. И на том эмоциональном подъеме, который был после просмотра, мы решили взяться за прокат "Края". И вся наша команда поверила в картину. Мы полагали, что она должна собрать как "Кандагар" (почти $14,9 млн.— "Ъ"). И это тот редкий случай, когда мы ошиблись в прогнозах.
— Сейчас уже знаете, в чем была ошибка?
— Наверное, да. Все-таки фильм оказался не так патриотичен, как "Кандагар". В "Крае" во главе угла стоит история трех личностей, картина получилась больше авторской, чем жанровой. В итоге она и не могла собрать больше. Сейчас зритель стал очень избирателен, и то, что фильм поддерживает "Первый" или "Россия", не дает стопроцентных гарантий кассы.
— Еще один громкий российский проект, который вы прокатывали,— "Утомленные солнцем-2" с бокс-офисом всего $7,5 млн. Вы верили в успех этого фильма и ошиблись или это была для вас статусная картина, которую нужно было прокатать вне зависимости от ожидаемого результата?
— Ошиблись по прогнозу. Нам казалось, что имя Михалкова плюс масштаб картины, плюс бюджет картины откроет все двери.
— Как происходит анализ картин, которые предлагают вам взять на прокат?
— Анализ строится на статистических данных по фильмам, уже прошедшим в прокате. Учитывается жанр, известность режиссера, сколько подобные картины уже собрали. Раньше российские картины мы сравнивали с российскими, но сейчас стали сравнивать и с западными.
— Прокатчик принимает решение, какой должен быть рекламный бюджет картины?
— Да, принимает решение прокатчик. Это самое сложное — определить количество копий, объем рекламной поддержки. Можно не только не окупить бюджет картины, но и уйти в дополнительный минус на выходе фильма в прокат. Если этот вопрос решен правильно, то все о-кей. Если рекламы мало или она размещена неправильно, то целевая аудитория может вообще не заметить фильм. Обычно расходы на продвижение составляют 20-25% от предполагаемого бокс-офиса картины. По такой формуле мы работаем с 90% картин.
— Насколько разумно любой фильм отдавать в прокат. Может быть, некоторые фильмы лучше сразу выпускать на DVD?
— Конечно, есть фильмы, которые не получились или изначально не задумывались для широкого проката,— зачем нести расходы, если их нельзя окупить. У нас есть две картины, которые мы купили на западном рынке еще на стадии сценария, но наши прокатчики посмотрели уже готовые версии, и мы решили, что не нужно выпускать их в прокат. А по российским картинам отбор должен быть еще жестче. Когда выходит непонятный фильм и собирает $5 тыс. или $25 тыс., то это смешно, и понятно, что он не для кинотеатров. Это и подрывает доверие к российскому кино. Но тут есть такая хитрость: если фильм выходит в прокат, то цена на DVD его автоматически вырастает в разы. Если фильм не вышел в прокат, то его стоимость для DVD варьируется от $5 тыс. до $50 тыс., но скорее это $10-15 тыс., а если он вышел в прокат, то его цена автоматически устанавливается от $100 тыс., потому что подразумевается, что уже были вложения в рекламу и зритель о картине знает. Поэтому многие насильно выпускают картину в прокат, чтобы заработать на DVD. Нехорошая практика, по-моему.