Каждые пять минут в России регистрируют четыре новых случая заболевания раком. В самом благоприятном случае лечение обходится от 390 тыс. до 2,5 млн рублей. По законодательству лечение полностью должно оплачивать государство. На практике онкологическим больным приходится месяцами ждать своей очереди в медицинские центры и добиваться от врачей назначения современных лекарств. Решить финансовые проблемы на сегодняшний момент можно с помощью страхования на случай онкологического заболевания. По специальной страховой программе пациентам смогут оказать психологическую, врачебную, юридическую и финансовую помощь в борьбе с болезнью.
Не заплатишь — не полечишь
Онкологи готовятся к тому, что в следующем году наступят серьезные проблемы с финансированием препаратов химиотерапии — одной из самых главных и распространенных методик лечения рака. Чиновники вынесли химиотерапию за рамки высокотехнологичных средств, а вместе с тем изменился и источники ее финансирования. Теперь квот на химиотерапию не будет и лечить больных этими препаратами станет возможно только по месту их прописки.
"Теперь средства на эти препараты будут поступать из местных фондов ОМС. Скорее всего, начнутся перебои, потому что химиотерапия очень дорогая. Фонд ОМС и раньше не мог покрыть все затраты на лечение,— рассказывает "Ъ" заведующий онкологическим отделением клиники факультетской хирургии Санкт-Петербургского Государственного медицинского университета имени академика И. П. Павлова Олег Мельников.— Видимо, начнут продавать свои квартиры, чтобы вылечиться. А что еще остается, если в местных фондах сложности со средствами?
Всего в 15% случаев рак выявляется на ранних стадиях, и только там возможно ограничиться только хирургическим вмешательством. Всем остальным нужна будет химиотерапия.
Цена спасительного курса химиотерапии в месяц доходит до 200 тыс. рублей. Сейчас по полюсу ОМС, то есть бесплатно, можно без особых трудностей пройти обследование и, если диагноз онкозаболевания будет установлен, лечь на операцию.
Пациентка Елена Кузнецова из Московской области уже сейчас столкнулась с этой проблемой: чтобы закончить весь курс химиотерапии, поставила две комнаты на продажу. У нее обнаружили рак сигмовидной кишки и нашли метастазы в печени. Врач после операции назначил ей шесть-восемь курсов химиотерапии, прописав оксалаплатин и кселод. Но местный онколог лишь смог поставить на учет, заявив, что средства закончились и придется ждать своей очереди. Рецепт на бесплатные лекарства не стал выписывать, потому как в аптеке их все равно нет. И в аптеку их не завозят, потому что средства в фонде закончились.
"Мне сказали, что я смогу получить лекарства только в следующем месяце. Но гарантий никто дать не может, потому что уже два месяца ситуация не меняется. А любые промедления стоят нескольких месяцев моей жизни. Когда приходит беда, не понятно, где брать деньги и к кому обращаться. Остаешься выброшенным бороться с болезнью самостоятельно",— говорит госпожа Кузнецова.
По данным общественной организации "Движение против рака", за два последних года около 200 больным было отказано в выдаче препаратов. Драгоценное время больные теряют еще и на установление инвалидности. Ведь на бесплатное лечение могут рассчитывать только со статусом льготника. А инвалидом ежегодно признается каждый третий из вновь регистрируемых онкологических больных. Остальные вынуждены лечиться самостоятельно или бороться еще и с чиновниками. Не признают всех лишь потому, что не хватает средств на лечение. Сейчас на учете с онкологическим диагнозом состоит около 2,5 млн человек. Лечение каждого бюджету обходится в несколько тысяч долларов в месяц. Как показывает практика, государство не способно самостоятельно справиться.
Впервые страховать случаи возникновения раковых опухолей начали в Соединенных Штатах. Сейчас "онкологические полисы" есть у 11 тыс. американцев
Фото: Reuters
"Врачам приходится быть бухгалтерами, рассчитывать, какой курс назначить, чтобы вылечить как можно больше больных. Дорогостоящие высокотехнологичные лекарства заменяют дешевыми, но менее эффективными аналогами. Иногда предлагают калечащие операции вместо лекарственной терапии. Лишь для того, чтобы помочь с тем объемом средств, что поступает в региональные медицинские центры",— поясняет исполнительный директор партнерства "Равное право на жизнь" Дмитрий Борисов.
В развитых странах проблему с финансированием решили страховые компании. Впервые страховать от раковых опухолей начали в Соединенных Штатах. Смертность от онкологии била рекорды, опережая даже сердечно-сосудистые заболевания, поэтому этот вид страховки стал самым популярным в Америке. Сейчас от возможности заболеть раком застраховались более 11 тыс. американцев. В России страховые полисы дополнительного страхования покрывали многие заболевания, но всегда исключением оставался рак.
"Выплаты по ДМС могли еще поступать до тех пор, пока врачи не ставили диагноз "онкология". В принципе затраты на диагностику некоторые полисы покрывали, но все сразу же заканчивалось, как выносился вердикт",— рассказывает SR генеральный директор Центра персонализированной медицины Андрей Домбровский.
Страховые компании отказывались страховать россиян от возможности появления злокачественной опухоли не только из-за растущего числа больных и риска обанкротиться, но и из-за отсутствия нормативной базы, которая позволяла бы финансировать лечение в государственных клиниках. Придумывая новую страховую программу, специалисты из "Равного права на жизнь" постарались обойти все преграды и максимально быть при этом полезными в случае болезни.
Психолог, юрист и врач по одному полису
В российской программе несколько вариантов страховок. Все зависит от сумм, которые клиент готов выплачивать ежегодно. Самый дешевый полис стоит примерно 10 тыс. рублей в год, договор рассчитан на 25 лет, а страховое покрытие по нему составляет 600 тыс. рублей. Выплаты могут составлять и 1,5 млн рублей при взносах более 28 тыс. в месяц на протяжении 15 лет. Предполагается, что эти деньги можно забрать, а можно часть из них потратить на лекарства, чтобы не потерять время, если государственное финансирование лечения будет задерживаться, а остальную часть — на психологическую, юридическую и консультационную помощь.
"Когда человеку ставят страшный диагноз, он сталкивается с целым рядом вопросом и проблем. Он, потерянный, начинает метаться сначала по врачам. У него нет четкого алгоритма и доступной информации о том, что предстоит делать, на чем основываться, какие принимать решения. Потом пытается определить, правильные ли лекарства ему выписали. Потом начинает бегать по чиновникам, пытаясь выбить лекарства по бесплатной программе, и в итоге старается найти деньги на дорогущие медикаменты, которых нет в аптеке из-за недостатков финансирования. Все это время он испытывает глубочайший стресс и страх смерти",— поясняет Андрей Домбровский.
Поэтому после постановки диагноза застрахованному по программе предоставляют врача, с которым на протяжении всего курса лечения можно будет консультироваться и принимать его советы.
"Чтобы залатать дыры, врачи часто выписывают устаревшие малоэффективные лекарства, и консультант может на это указать и посоветовать более эффективный курс",— рассказывает Дмитрий Борисов.
Почти во всех специализированных ставках на случай онкологических заболеваний в других странах можно не только советоваться с другим врачом, но и поменять его на другого. В России законодательство позволяет это сделать и без страховки, но на практике это нереализуемо. Если отказаться от предоставленной по квоте больницы и врача, то есть вероятность совсем лишиться лечения. В Канаде возможность обращаться к нескольким врачам ввел в своей страховой компании Грегори Вайт Смит, которому поставили диагноз "неоперируемый рак головного мозга". Господин Смит не был удовлетворен прогнозом и придумал услугу для своих клиентов — право "другого мнения", чем успешно воспользовался сам.
В Америке существует специальный страховой план, позволяющий менять не только врача, но и клинику. Страховая компания сама подсчитывает расходы, связанные со сменой лечения и клиники, и предоставляет измененный план выплат.
В российских реалиях кроме дополнительного врача нужен специализированный юрист, который бы защищал права больного. У больного часто не остается ни сил, ни времени бороться за свои права. Но альтернативой этому часто служит только покупка дорогих лекарств за свой счет.
"Когда опытный человек начинает в региональном министерстве здравоохранения писать запросы, почему в аптеке нет необходимых лекарств, или отправлять заявление в Росздравнадзор, жалуясь на длинную очередь по квотам, то средства сразу же появляются. Из аптеки начинают звонить, чтобы приехали за лекарствами, которые больные несколько месяцев не видели. Пациентам нередко приходится оббивать пороги кабинетов чиновников, чтобы им оказали помощь. Но на это уходит драгоценное время и силы,— заявляет Андрей Домбровский.— Такой деятельностью должен заниматься профессиональный человек. Тогда можно лечиться и по государственной программе".
По словам генерального директора "МСК-Лайф" Александра Федонкина, по российским законам лечение онкологических больных может осуществляться только в государственных медицинских учреждениях
Фото: ИТАР-ТАСС/ООО "Издательский дом Родионова"
Страховка вмещает в себя и возможность лечения в частных клиниках. Страховые компании перечисляют им суммы, и компании-ассистенты берутся за полный или частичный комплекс процедур.
"Компании-ассистенты, в которых в случае наступления страхового случая должен лечиться пациент, будут частными",— рассказывает генеральный директор "МСК-Лайф" Александр Федонкин.
Сотрудничать с государственными онкологическими клиниками и предоставлять дополнительные средства на лечение достаточно проблемно. В России нет законодательной базы для того, чтобы врачи могли официально брать деньги за лечение. Ведь борьба с раком идет в рамках бесплатных государственных программ. Но на практике пациентам приходится обходными путями приносить деньги в конвертах.
"Это все незаконно, и любая проверка выпишет больнице штраф или предписание,— рассказывает главный врач Санкт-Петербургского ГУЗ "Городской клинический онкологический диспансер", доктор медицинских наук, профессор Георгий Манихас.— Но что остается, если можно ввести более эффективный препарат, а средств ОМС на него нет? Мы предлагаем пациентам выбирать. Некоторые хотят препараты подороже. Но вводить их мы тоже не имеем права. Отправляем делать эти процедуры в частные клиники".
Страховые компании попытались решить эту правовую коллизию.
"Все платежи будут фиксироваться в плане индивидуального лечения и согласовываться с региональными, а при необходимости и федеральными органами управления здравоохранения. В случаях, когда персональный фонд лечения израсходован, а региональная система здравоохранения не обеспечивает надлежащего финансирования из средств ОМС или прочих источников, пациенту будет оказана правовая помощь для исполнения его прав на получение необходимой медицинской помощи",— заявила директор по продажам СК "Allianz РОСНО Жизнь" Зинаида Мякина.
Просчитать риск
При заключении контракта со страховой компанией на минимальную сумму страховки, не требуется проходить обследование. Зато на более серьезные суммы выплат придется сдать анализы и пройти осмотр у онколога.
При просчитывании рисков страховые компании не просчитывают возможность генетической предрасположенности к болезни. Хотя даже в Америке в позапрошлом году запретили страховщикам опираться на генетическую информацию при оформлении полиса, посчитав ее одним из пунктов дискриминации. У американцев перед составлением договора тщательно проверяют медицинские карты. Российские же компании при расчете рисков полагаются лишь на две цифры — численность населения и количество регистрируемых случаев онкологических заболеваний. Специалисты понимают, что подход достаточно упрощен, поэтому перестраховали свои риски в зарубежных страховых компаниях.
"Для точного расчета нужен государственный регистр, куда вносились бы персональные данные больных, статистика по разным группам населения и сведения о лечении. Тогда можно будет говорить не просто о расчетах по суммам, связанным с консультированием, но уже и с лечением,— рассказывает Дмитрий Борисов.— Можно будет привлекать больше страховых компаний. Но все они тоже ведь должны быть крупными, чтобы они могли существовать и спустя 25 лет".
Врачи надеются, что страхование сильно изменит ситуацию с лекарствами и длинными очередями на квоты. Но больше всего верят, что новые полисы позволят диагностировать рак на ранних стадиях заболевания.
"Когда люди платят за свое здоровье, значит, и относятся к этому серьезнее, врачей посещать начинают. При крупных суммах периодически нужна консультация у онколога в течение всего периода выплат,— говорит Олег Мельников.— А раннее выявление заболевания обеспечивает 90-процентное выздоровление".
Национальная угроза
При подготовке этого выпуска Social Report многие наши собеседники называли рак "национальной угрозой". Этой угрозы не видно на улицах, она не бросается в глаза каждый день — но, судя по цифрам, в нашей стране нет ни одной семьи, которой бы в той или иной форме не коснулись проблемы, связанные с онкологическими заболеваниями.
