фестиваль / театр
Вчера в Киеве завершился трехдневный Международный смотр молодой украинской режиссуры, инициированный московским Международным театральным фестивалем им. Чехова и Международной конфедерацией театральных союзов. Рассказывает ЮЛИЯ БЕНТЯ.
Международный театральный фестиваль им. Чехова и Международная конфедерация театральных союзов придумали долгоиграющий проект, своей конечной целью поставивший извлечение из глубокого культурного подполья юных театральных дарований на просторах всея СНГ. В каждой из стран Содружества объявили конкурс, режиссеры прислали на него видеозаписи своих спектаклей, а жюри на местах отобрало по дюжине интересных работ (аналогичную процедуру чуть позже пройдут драматурги и сценографы).
Проект рассчитан на три года, но с Украиной уже практически все ясно: на рассмотрение были присланы 63 видео (на них всего три спектакля сделаны с актерами стационарных театров, остальные — на самых разных площадках), так что с молодой режиссурой у нас, как оказалось, все не так плохо. Представители ЦСИ "Дах", Национального союза театральных деятелей и Центра им. Леся Курбаса выбрали девять работ. Отбирать один спектакль для будущего международного фестиваля из Москвы приехали критики Ирина Троицкая, Мария Хализева, Алла Шендерова и Виктор Рыжаков. Большая часть из девяти обнародованных на смотре работ — репертуарные спектакли столичных театров, отважившихся на риск. В отдельных случаях оправданно — как, например, с "Восемью шагами танго" Елены Лазович, на который в Новый драматический театр на Печерске давно не пробиться.
Одной из сквозных тем в представленных спектаклях неожиданно оказалась война. Так, житомирский "Трамвай на Крошню" Андрея Мая, пронизанный духом поэтизированной документальности, поставлен по пьесе, в которую вошли 23 интервью жителей Житомира, так или иначе посвященных Второй мировой войне. "Шепот подсознания... Сны" Андрея Лелюха (театр-студия "Данко" Киевского лицея водного транспорта) решен в жанре театра теней и без текста. Самые удачные сцены в нем собраны из точечно светящихся фонариков и напоминают рисованную анимацию, а в сомнительных, привносящих в чистую игру голый идеологический пафос, сквозь прозрачный занавес просвечивают человеческие тела, и картинка отсвечивает то порносюжетами, то новостийной хроникой военных действий.
Гораздо мудрее поступил режиссер и исполнитель главной роли спектакля "Shakespeare vs Ionesko. Макбет" Иван Орленко, пустивший жуткое документальное видео фоном к традиционному спектаклю. Из сплава Шекспира и Ионеско зрителю суждено сделать неутешительный вывод: абсурдность первого равна достоверности второго. История проигрывается, как заевшая пластинка. Пленный немецкий солдат, посаженный на электрический стул, захлебывается предсмертным монологом Христа о любви и всепрощении. Рядового продавца прохладительных напитков принуждают определиться с гражданской позицией ("Ты сражался на нашей стороне?" — "Да!" — "А какая сторона наша?"). Здесь Дункан — это Сталин, а Макбет и Банко — его ближайшее окружение.
С метафорами у современных режиссеров вообще неплохо. Так, исповедь отчаянного маньяка ("Июль" Ивана Вырыпаева) актер и режиссер харьковского камерного театра "Котелок" Владимир Снегурченко вычитывает увлеченно, честно и безысходно — метафору поедания людьми друг друга его герой понимает буквально, как и право мужчины на женские руку и сердце. Какая-то символичность есть и в том, что "Котелок" — театр импровизации, и как только спектакль прекращает изменяться, его снимают с репертуара. И если этот "Июль" будут играть до последней вариации, то "Право на любовь" Юлии Маслак (Молодой театр) и "Последнее танго в Париже" Натальи Грабовской (театр "Сузирья") — до последнего зрителя.