Отсутствие законодательного разграничения срочных и бессрочных вкладов является, по мнению банкиров, «миной замедленного действия», заложенной не только под фундамент российской кредитно-финансовой банковской системы, но и экономики страны в целом. Разрешив проблему, банкиры получат длинные деньги, пригодные для финансирования инновационных проектов, а вкладчики – повышенные ставки по срочным вкладам. Решение уже близко: в прошлом году Минфин РФ подготовил поправки к Гражданскому кодексу, которые позволят банкам привлекать долгосрочные ресурсы на базе аналога вкладов — сберегательных сертификатов.
На очередной «КонсилиумЪ» журнала Finance «Безотзывные вклады: время пришло?», посвященный проблемам срочных вкладов, собрались заместитель гендиректора государственной корпорации «Агентство по страхованию вкладов» Андрей Мельников, начальник Главного управления Центрального банка РФ по Нижегородской области Станислав Спицын, председатель правления ОАО КБ «Ассоциация», первый заместитель председателя совета Ассоциации региональных банков России Михаил Гапонов, управляющий РОО «Нижегородский» банка ВТБ 24 Георгий Гречин, президент ОАО АКБ «Саровбизнесбанк» Ирина Алушкина, председатель правления ЗАО «Нижегородпромстройбанк» Василий Лебедев, управляющий нижегородским филиалом банка «Глобэкс» Николай Русов, директор управления планирования, контроля качества клиентского обслуживания физических лиц ВолгоВятского банка Сбербанка РФ Павел Разживин, начальник отдела розничного бизнеса нижегородского филиала ОАО АКБ «Связьбанк» Марина Пухова, юрист нижегородского представительства юридической фирмы «Яковлев & Партнеры» Елена Митенкова, ведущий психотерапевт ФГУ «Приволжский окружной медицинский центр Федерального медикобиологического агентства России» Сергей Швачкин. Вели встречу генеральный директор ЗАО «„Коммерсантъ“ в Нижнем Новгороде» Андрей Кияшко и редактор журнала Finance Наталья Мельченко.
Андрей Кияшко. На протяжении последних пятнадцати лет банкиры ставят вопрос о введении на законодательном уровне понятия безотзывного банковского вклада. Банковский кризис конца 2008 года, запомнившийся паникой среди вкладчиков, дал новую пищу для разговоров на эту тему. Давайте разберемся, почему вопрос о безотзывных вкладах все время возникает, но никак не получает своего логичного законодательного завершения.
Станислав Спицын. Регулярно поднимая вопрос о безотзывных вкладах, банкиры стараются повысить уровень защиты российской кредитнофинансовой системы. И напоминают государству, как это можно сделать. Давайте обратимся к опыту зарубежных стран. Там законы защищают банковский сектор. Например, в Чехии понятие неснижаемого банковского остатка на депозитном счете закреплено законодательно. И если клиент снимает сумму, равную трети банковского вклада, то он должен сначала подать заявку, а у банка есть неделя для того, чтобы подготовить деньги. Если сумма равна половине вклада, время для реагирования увеличивается до двух недель. Законодатель понимает, что деньги должны работать, а не лежать, тем самым проявляя уважительное отношение к банкам. У нас, к сожалению, пока такого нет. В России клиенту разрешено до копейки расходовать вложенные деньги в пределах средств на счете. Конечно, мы должны сделать скидку на то, что наш законодатель еще молодой: даже понимая всю необходимость и важность данного вопроса, государство не решается изменить Гражданский кодекс. Но шаги, направленные на введение безотзывных вкладов, предпринимать необходимо, и банки должны сами создавать для этого условия. В некоторых банках, например в Связьбанке, подобная практика уже есть. Они предлагают клиентам вклады, сразу оговаривая неснижаемый остаток. Я призываю банки внедрять подобные вклады с неснижаемыми остатками в свои продуктовые линейки и самостоятельно рассказывать своим клиентам о возможностях таких вкладов. Потому что законодательство мы будет ждать еще минимум от трех до пяти лет, а острая необходимость в длинных деньгах есть именно сейчас, сегодня.
Андрей Кияшко. Насколько я понимаю, банковские ассоциации уже много лет работают над тем, чтобы соответствующие поправки были внесены в закон.
Михаил Гапонов. Напомню историю данного вопроса. На моей памяти первые разговоры о безотзывных вкладах появились после кризиса 1998 года. Потом, когда в 2004 году была реализована система страхования вкладов, наступил оптимальный момент для внедрения этих вкладов. Потому что, с одной стороны, государство сделало сильнейший шаг навстречу вкладчикам, когда предоставило гарантии по банковским вкладам, а с другой — было бы логично усилить ответственность вкладчика перед банковской системой. Иными словами, призвать вкладчика к ответственности за свои слова: если ты принес деньги на год, то гарантируй, что банк в течение года на эти деньги может рассчитывать. Уже тогда было понятно, что необходимо ограничить право вкладчика в любую секунду потребовать деньги назад. И Ассоциация региональных банков России своевременно подготовила законопроект, который, однако, Госдумой утвержден не был. И хотя с тех пор банкиры неоднократно выносили этот вопрос на обсуждение, ясности до сих пор нет. Это огорчает. Мы ведь ничего сверхъестественного не просим — просто государство должно прописать правила игры и установить ограничения. Потому что без поддержки государства, самостоятельно, российским банкирам это будет сделать невозможно. Но законодательных изменений как не было, так и нет.
Елена Митенкова. Если смотреть на проблему шире, то можно заявить, что все наше законодательство ориентировано на защиту граждан. Нашего гражданина «облизывают», как вы говорите, со всех сторон. Например, наше трудовое законодательство имеет высочайшую оценку по степени своей защиты и уровню предоставленных гражданину прав и гарантий. И президент Дмитрий Медведев в одном из своих выступлений сказал, что построение именно такой системы банковских депозитов, когда вкладчику предоставлено право по первому требованию получить свой вклад назад, — это достижение нашего государства.
Николай Русов. На мой взгляд, срочность вклада имеет два значения: ноль и бесконечность. Бесконечность — это когда сумма вклада на балансе все время растет. Ноль — это кризисная ситуация, когда все вкладчики — и большие, и малые — хотят единовременно забрать все вклады. Мы все понимаем, чем грозит такая срочность банку. Мы хотим от этой срочности уйти, чтобы в дальнейшем переживать кризисы в более спокойном режиме, и призываем государство нам в этом помочь. Тем более что в обычной повседневной жизни никакие безотзывные вклады вообще не нужны.
Андрей Кияшко. Летом прошлого года Министерство финансов подготовило поправки к Гражданскому кодексу (ГК), которые наконецто помогут вопросу о безотзывных вкладах сдвинуться с мертвой точки. В чем смысл эти поправок?
Андрей Мельников. О сути этих поправок мы знаем как эксперты, которых привлекал Минфин. Положение о проработке этого вопроса попало в план действий по созданию международного финансового центра. И это означает, что рано или поздно, но изменения в ГК по вопросу досрочного отзыва вкладов будут внесены. В конце прошлого года Минфин и ЦБ РФ на уровне руководства согласовали, как теоретически это должно выглядеть. По сути, они договорились о том, что в основу отношений между банком и клиентом закладывается свобода договора. То есть банк может заключить с клиентом договор на условиях возврата по первому требованию. А может заключить и договор действительно срочного характера, который не предусматривает возможность досрочного изъятия средств. Затем вводятся порядок и механизм реализации прав на досрочное изъятие средств. Банкирам, как и нашим европейским коллегам, будет предоставлено время, чтобы подготовить средства для выдачи: недельный срок для вкладов до 700 тыс. руб. и двухнедельный — для вкладов, превышающих эту сумму. Вполне возможно, что в критические моменты, во время панических ситуаций, время, отведенное на это реагирование, поможет сохранить стабильность в банковской среде.
Мы как Агентство по страхованию вкладов предлагали не менять основные условия договора банковского вклада, но изменить условия действия такого инструмента как сберегательный сертификат. Мы исходили из того, что в условиях действия системы страхования вкладов в панику полностью застрахованный вкладчик никуда не побежит, а вот более крупный клиент сохранит для системы свою мобильность, а значит, и риски. Поэтому лучше дать более состоятельному вкладчику инструмент, ориентированный на его потребности, и придать свойство «безотзывности» только для сберегательных сертификатов.
Будучи действительно срочным инструментом и одновременно ценной бумагой, эти сертификаты легко обращаются в деньги: их можно продать на открытом рынке, заложить под краткосрочный кредит в другом банке, что исключает возникновение у обладателя такой бумаги проблем с досрочным получением средств в случае необходимости, при этом банк сохраняет срочность такого фондирования. Предоставив дополнительную возможность крупным вкладчикам сделать из вклада ценную бумагу, мы делаем рынок крупных вкладов более мобильным и закладываем потенциал для последующего развития финансового рынка. С нами согласились, но частично.
Наталья Мельченко. И как вы оцениваете перспективу развития в России безотзывных вкладов на основе сберегательных сертификатов?
Андрей Мельников. Как оптимистичный пессимист. Думаю, для развития этого рынка при благоприятном стечении обстоятельств потребуется лет десять. Не стоит забывать, что инструмент станет ликвидным и работающим тогда, когда не только появятся большие обороты по сберегательным сертификатам, но и когда инфраструктура рынка будет к этому адаптирована. Конечно, сейчас Банк России обещает предпринять некие законодательные шаги по развитию сберегательных сертификатов. Сейчас много спорных вопросов — например, связанных с регистрацией и учетом сертификатов. И до тех пор, пока не будут разрешены технические вопросы, рынок работать не будет. При этом, думаю, имеет место и такой нюанс: как только законодательно будет введена свобода договора, рынок сберегательных сертификатов будет развиваться черепашьими шагами — эволюционно, без серьезных импульсов.
Ирина Алушкина. Хочу рассказать о практике, которая сегодня сложилась в работе со сберегательными сертификатами. Наш банк выпускает сертификаты, их выпуск регистрируется в Центральном банке, при этом условия, которые предлагаются по сертификату, практически не отличаются от обычных вкладов — немного выше процентная ставка. Если учесть, что в подавляющем большинстве своем население использует банковские инструменты для хранения и накопления денег, сберегательный сертификат для этих целей не самый удобный механизм. Ведь это ценная бумага. Да и для банков его выпуск сопряжен с дополнительными расходами. Оформить вклад гораздо проще, привычнее, а для банков еще и дешевле, чем работать с сертификатом. Поэтому большим спросом они и не пользуются у населения, а банк в их продвижении не слишком заинтересован.
Павел Разживин. На мой взгляд, рынок сегодня не расположен к безотзывным инструментам. Если мы завтра введем такую позицию с условным названием «безотзывный вклад» или «срочный» и даже дадим хороший спрэд по ставкам, количество желающих будет не большим. Большинство наших клиентов просто не готовы к использованию таких инструментов, и их применение сейчас не решит проблему снижения риска нестабильности ресурсной базы или «удлинения» пассивов. Мы и наши клиенты просто к этому не готовы.
Ирина Алушкина. Отчасти согласна. Но если мы сейчас не начнем чтото менять, то и через 10 лет рынок тоже будет не готов.
Елена Митенкова. Мне бы хотелось коснуться юридического аспекта введения свободного договора. Не будем забывать о мнении конституционного суда, который неоднозначно высказался, что свобода договора в обязательном порядке подразумевает юридическое равенство сторон. Что это значит? Когда банк и вкладчик вступают в правоотношения, они работают на принципе доверия. Банк доверяет вкладчику, что тот размещает средства под оговоренный в договоре срок, а вкладчик доверяет банку, что данные денежные средства будут возвращены ему по истечении указанного в договоре срока. Сейчас есть такая гарантия, как госстрахование, но она имеет свои пределы. Другого обеспечения, которым успешно пользуется банк, — залог, поручительство и иные виды обеспечения — у вкладчика нет. Банк такого вида обеспечения не дает. На мой взгляд, идея безотзывного вклада и дальнейшего его развития в виде банковского сертификата порождает ряд вопросов. Физическое лицо априори не может дать оценку банку, его устойчивости, его платежеспособности, особенно в кризисное время. Поэтому считаю, что механизм, который предложен в виде банковского сертификата, не разрешает основной проблемы — доверия вкладчиков к банку.
Андрей Мельников. Но мы и не ставили себе такой задачи — решить при помощи свободного договора и сберегательных сертификатов проблему доверия вкладчиков к банковской системе.
Елена Митенкова. А возможно ли эти две идеи — доверие к банку и отток вкладов в кризисных ситуациях — рассматривать по отдельности? Когда банкиры задались этой благой, на самом деле целью стабилизировать свои пассивы, почему никто не обсуждал такой механизм, как усовершенствование системы госгарантий или увеличение суммы страхового покрытия? Почему пошли по простому лобовому решению — запретить забирать деньги? Банк осуществляет экономическую деятельность в виде финансового посредника, он идет на определенные риски, вкладчики также несут эти риски. И сейчас банкиры обсуждают вопрос: как можно максимальное количество рисков переложить на вкладчиков?
Ирина Алушкина. В ходе дискуссии мы договорились до того, что банки хотят переложить все свои риски на вкладчиков. Пока мы будем говорить, что проблема безотзывных вкладов — это проблема банковской ликвидности, у нас и не будет принят закон, регламентирующий этот сегмент рынка. Не стоит думать, что, требуя принятия закона, банки преследуют свои, корыстные интересы. На самом деле проблема значительно серьезней. На сегодняшний момент в нашей финансовой системе нет иного существенного источника (равнодоступного для всех участников!) долгосрочных ресурсов, так необходимых для инвестиций, кроме как деньги населения. Пенсионные деньги практически выведены из коммерческого оборота, сверхдоходы от нефти и газа — тоже. Откуда банкам брать длинные деньги, пригодные для финансирования инновационных процессов? До тех пор, пока у нас не будет длинных денег, инвестиционные портфели серьезно расти не будут.
Георгий Гречин. По моему мнению, отсутствие в настоящее время безотзывных вкладов не является критичным ни для банков, ни для клиентов. Действующий массив вкладов характеризуется постоянным приростом, и банк из единичных вкладов в итоге формирует постоянно растущий долгосрочный пассив. Кроме того, у банков существует действенный механизм формирования срочной пассивной базы — облигационные займы — и возможность за счет них формировать долгосрочную стратегию работы. Для клиентов, готовых разместить средства на долгий срок и желающих получить больший доход, есть фонды облигаций. Так, например, фонд «Казначейский» (ВТБуправление активами) показал за последний год доходность 16,7%, за два года — 97%, а с начала 2008 года — 65,3%. Поэтому не думаю, что безотзывные вклады будут пользоваться большим спросом. По статистике, за рубежом они не превышают 5–10%.
Марина Пухова. То есть при любом варианте развития событий — введении свободного договора и модернизации сберегательных сертификатов — в настоящую ценную бумагу без повышения экономической грамотности населения не обойтись.
Андрей Кияшко. Возможно, проблема свободного договора лежит в плоскости психологических барьеров?
Сергей Швачкин. Как психотерапевт я вижу проблему в другом. Проблема — не во вкладчиках, проблема — в социуме. Любой среднестатистический социум состоит из двух неравных частей. К инновациям и развитию социума стремится лишь треть населения. Остальные живут в ригидном и малоизменчивом мирке, на который слабо влияют внешние факторы. И здесь, на круглом столе, я услышал светлую мысль — людей в нашем социуме надо воспитывать. И делать это свободой. Поэтому на свет появляются законопроекты, призванные обеспечить свободу договора. Если идти по этому пути, клиент будет вынужден осваивать оружие собственного выбора. Как следствие, структурируются отношения вкладчика и банка. И все это приведет к развитию. Мне приятно, что банки понимают свою задачу и стремятся развивать социум. Даже если на начальном этапе лишь каждый третий будет знать, что он подписывает.
Андрей Кияшко. Итак, сегодня все представляют, как должен работать срочный вклад. Остается последний шаг — когда государство сформирует законодательную базу. Скажите, коллеги, вы будете предпринимать шаги по продвижению сберегательных сертификатов не дожидаясь изменений в Гражданском кодексе?
Ирина Алушкина. В том виде, в котором сейчас существует сертификат, это просто бессмысленно. Они не интересны ни нам, ни вкладчикам. Но, делая задел на будущее, мы предлагаем сертификаты нашим клиентам, расширяя линейку услуг.
Михаил Гапонов. Я считаю, что любые вклады имеют право на жизнь — срочные, бессрочные, сберегательные сертификаты. Мы, банкиры, должны обеспечить ассортимент, чтобы у потребителя был выбор, и разъяснить ему разницу между продуктами. А запрещать свободу выбора — это не правильно. Пусть клиент выбирает сам.
Николай Русов. Но если условия изменятся, то и отношение людей начет меняться. Если банки поставят на срочные вклады процентную надбавку в 2%, часть вкладчиков с интересом будет смотреть на этот продукт, а если надбавка будет 3%, вклады станут популярными.
Павел Разживин. Но при текущей ситуации с ликвидностью это вряд ли целесообразно.
Николай Русов. Есть еще один момент. Очень важно при продаже безотзывных, или срочных, вкладов, чтобы банки тщательно объяснили клиентам, чем они рискуют. Необходимо разграничить эти два продукта. Это поможет избежать в дальнейшем массовых скандалов.
Василий Лебедев. Я считаю, что нам необходимо приходить к свободе заключения договора, чтобы клиент сам выбирал нужный ему вариант размещения денег. Если мы хотим сформировать общество, которое отвечает за свои действия, жить в нормальной стране, с нормальной экономикой, мы должны сейчас приложить усилия для воспитания в ближайшей перспективе ответственного поколения, которое будет разбираться и ощущать последствия от своих решений. Свобода договора — это один из шагов в этом направлении.