Фестиваль кино
Закрытие 61-го Берлинале прошло без больших сюрпризов. Итог фестиваля — полный триумф иранского фильма "Надер и Симин, развод" (см. "Ъ" от 18 февраля), в котором ни минуты не сомневался АНДРЕЙ ПЛАХОВ.
Уверенность окрепла, когда, отправляясь на церемонию, я сел в такси, а в роли шофера оказалась иранка, уехавшая в Германию еще до исламской революции и толково проанализировавшая по дороге положение дел на своей исторической родине. Это явно был "знак". Правда, сам режиссер "Развода" Асгар Фархади не выглядел уверенным в успехе и, по свидетельствам очевидцев, живших с ним в одном отеле, очень нервничал за час до закрытия. У него уже был опыт взятия Берлина: всего два года назад он получил здесь "Серебряного медведя" за фильм "Про Элли", и тогда ему заранее позвонили, а теперь он пребывал в полном неведении.
Когда под грохот аплодисментов со сцены было объявлено, что "Серебряный медведь" за лучшую женскую роль присужден актерскому ансамблю из "Развода", можно было подумать, что дело этим ограничится. Но жюри под началом Изабеллы Росселлини придумало остроумную рифму, наградив точно таким же призом и мужской ансамбль из иранской картины, где действительно все исполнители как на подбор. На сцену вышел даже артист, играющий глубокого старика, больного Альцгеймером. Но все это была лишь прелюдия к явлению "Золотого медведя", который тоже пожелал отправиться не куда-нибудь, а в Тегеран.
Наверняка некоторые сочтут такое решение политическим и даже конъюнктурным, свяжут его с кампанией в поддержку Джафара Панахи, занимавшего символическое место в кресле члена жюри, а на самом деле находящегося под домашним арестом. Если это обстоятельство и сыграло свою роль, все равно "Развод" типично берлинский фильм в лучшем смысле этого слова — социально ангажированный, безупречно выполненный с точки зрения профессии и зрительски интерактивный. Так что решение жюри, хоть и выглядит эмоциональным всплеском (одному фильму присудили трех "Медведей" из семи), на самом деле вполне логично.
В "Разводе" без устали говорят, спорят, ругаются, тараторят. В фильме, получившем второй по значению "гран-при жюри", практически два часа молчат. "Туринская лошадь" венгра Белы Тарра — шедевр аскетизма и в то же время имеет прямое отношение к экспрессионистской традиции. Похоже, что Бела Тарр рассчитывал на большее, чем "Серебряный медведь", а может, ему, как гуру и классику, на призы вообще наплевать, но он даже не удостоил фестиваль внятным "спасибо".
Два фильма-лидера собрали и наиболее престижные из неофициальных знаков отличия: "Развод" — приз экуменического жюри, "Туринская лошадь" — приз ФИПРЕССИ. Остальные награды выглядят дежурно факультативно: они присуждены фильмам кондиционным, но ни в коей мере не выдающимся. Сразу два "Серебряных медведя" достались аргентинской ленте "Приз" Паолы Маркович — за работу оператора и художника. За сценарий награждены Джошуа Марстон и Андамион Муратай ("Прощение крови" о кровной мести в албанской деревне). И естественно, не обошли призами немцев. Ульрих Кехлер признан лучшим режиссером за снятый в Африке фильм "Сонная болезнь". Приз Альфреда Бауэра за особые новации получил Андреас Вейель, автор картины с тонизирующим названием "Кто, если не мы". Новаций могло бы быть и побольше, ибо одна из наиболее запомнившихся — героиня, садящаяся на бутылку в процессе сексуальной революции,— уже не столь нова. Если зашла речь о табу в сфере эротики, стоит упомянуть израильскую ленту "Губная помада", которая ничего не получила, и немецко-португальских "Лебедей", показанных в "Форуме", но вполне способных украсить конкурсную программу.
Ничего не досталось, к сожалению, и российскому участнику конкурса — фильму Александра Миндадзе "В субботу". Хотя в рейтинге ставок, которые делались по ходу фестиваля и были опубликованы, играющий главную роль Антон Шагин был обозначен как главный претендент на актерский приз. Еще один, довольно неожиданный итог фестиваля: не получил наград ни один англоязычный фильм, так что полушведка-полуитальянка Изабелла Росселлини проявила себя как истинная европейка, хоть и живущая за океаном.