Самый популярный мэр Риги с момента обретения Латвией независимости — русский и левый. Недавний социологический опрос показал: результатами работы Нила Ушакова довольны 73% жителей города
Семья Ушаковых ни со стороны отца инженера, выходца из петербургских дворян, ни со стороны матери — школьной учительницы, предки которой были кубанскими казаками, к Латвии отношения не имела — одним словом, приезжие, "оккупанты". Нил Ушаков родился в 1976 году в Риге и, как большинство рожденных в 70-е, ностальгирует по советскому детству, которое оборвали 90-е. Зарабатывал со школьных лет. Когда развал СССР ударил по семейным финансам, пошел спекулировать на знаменитый рынок Румбула, занялся боксом и даже постригся под "ноль".
Возможно, шальные деньги и дурная компания испортили бы мальчика, но родители уговорили поступить в вуз. Учебу на факультете экономики Латвийского университета Нил совмещал с работой в альма-матер, на еврофакультете, где под руководством датского и немецкого преподавателей студенты исследовали экономику переходного периода. Магистратуру по очень актуальной нынче для Латвии специальности "экономика и европейская интеграция" Нил заканчивал уже в Дании.
Вернулся на родину с намерением преподавать в вузе. Но обнаружил, что академической карьеры не может себе позволить: на зарплату ученого семью не прокормить. Позвонив наугад в Балтийское бюро НТВ, устроился продюсером на телевидение. За восемь лет работы дослужился до шеф-редактора Первого Балтийского канала. Публиковался и в печатных СМИ, заведовал отделами новостей в газетах "Республика" и "Телеграф", был латвийским корреспондентом ИТАР-ТАСС. В 2004 году за вклад в журналистику Нил Ушаков получил награду "Цицерон" Союза журналистов Латвии.
С редактором журнала "Патрон" Дмитрием Лычковским Нил сдружился во время работы в газете "Республика". Дмитрий рассказывает: "Нил обладает двумя важнейшими для журналиста качествами: он по-настоящему любопытен и очень мобилен".
А еще — Нил настоящий друг. Дмитрий вспоминает: "Мы сидели в "Республике" без денег. И у меня случилось несчастье: заболела мать, и нечем было заплатить за лечение. Нил вытащил все деньги, что у него были, и отдал мне: "Когда вернешь, тогда вернешь"".
Уже тогда будущий мэр Риги активно интересовался политикой, участвовал в работе неправительственной организации "Балтийский форум", где занимался экономической аналитикой. Его политические идеалы родились в Дании. "Он много ездил по Скандинавии, и его восхищало то, что у людей считается дурным тоном демонстрировать свое благосостояние,— свидетельствует Дмитрий Лычковский.— Представляешь, рассказывал он, в домах на первых этажах нет занавесок, там живут люди, которым нечего скрывать!"
На "Балтийском форуме" Нил сдружился с Янисом Урбановичем. (Товарищи так и говорят: "Ушакова сделал Урбанович"). Летом 2005 года Урбанович предложил ему вступить в Партию народного согласия (ПНС). И уже в ноябре Ушаков был единогласно избран председателем нового политического объединения "Центр Согласия" (ЦС). В новый блок вошли ПНС, партия Рубикса, Городская партия Даугавпилса — города с высоким удельным весом русского населения и "Новый центр". В речи, произнесенной при избрании, Нил сравнил своих сверстников в Латвии с покорителями Америки и первопроходцами Сибири.
Рассказывает Янис Урбанович, ныне глава парламентской фракции "Центр Согласия": "В политике некрасивым и непрезентабельным делать нечего: люди любят глазами. Нил умеет завораживать аудиторию, он очень фотогеничен, знает это и этим пользуется, его "любит" телевизор, без которого сегодня политику не сделать карьеры. Но было бы нечестно сказать, что я ставил на красавца-рысака. В Нила я верю. Он гибок, обучаем, доступен критике, у него хорошая память. Но бывает и тяжел в разговоре, держит удар и может дать сдачи".
Краеугольным камнем программы ЦС стало создание латышско-русской социал-демократической партии — аналога популярных в Европе левоцентристских партий. В латвийской политике понятия "левый" и "правый" до сих пор определяются отношением к "русскому вопросу". К этому подталкивает сам латышский язык: kreiss — значит "левый", а krievs — "русский". "Для латыша,— говорит Янис Урбанович,— левое — значит русское и связанное с Россией". Поэтому в латвийском парламенте сегодня две трети у правых партий, а около 30 мест занимают радикальные националисты. (В Рижской думе, благодаря многочисленному русскому электорату, ситуация иная, там левые сидят давно и прочно).
Именно власть "правых" позволила в свое время отдать на растерзание рынку промышленность, а вместе с ней уничтожить и рабочие коллективы, состоявшие в основном из "оккупантов". Русские партии, защищавшие их интересы, оказались на левом фланге и сейчас выступают за социальный подход в управлении государством. Но в "русский вопрос" упирается и любая латышская партия соцдемовского толка — без "русских голосов" в сейме нельзя провести важнейшие решения. Чтобы сменить повестку с национальной на социально-экономическую (а кризис подталкивает именно к этому) и латыши, и русские должны пойти на взаимные уступки.
На выборах-2006 Нил Ушаков стал депутатом сейма. Весной 2009 года он был избран главой парламентской группы по сотрудничеству с Госдумой РФ и выдвинут кандидатом в мэры Риги на предстоящих муниципальных выборах. Борясь за голоса, Ушаков призывал "сменить систему и выставить на улицу правые партии — сначала в Риге, а потом и по всей стране".
Первого июля 2009 года Нил Ушаков 37 голосами был избран председателем Рижской думы. Прежний "хозяин" Риги, национал-радикал Янис Биркс не смог сдержать злости и даже отказался передать русскому преемнику символический атрибут власти — золотую цепь.
На мэра свалились обязанности кризис-менеджера. Доходы Рижского самоуправления стремительно падали (с 606 млн латов в 2008 году до 433 млн в 2009-м), а социальные выплаты так же быстро росли. Подоходный налог с населения — главная статья доходов латвийских самоуправлений — в 2009 году был снижен с 25% до 23%, его процентное разделение между госказной и бюджетом самоуправлений изменился в пользу государства. Одновременно налоговые сборы упали больше, чем обещали прогнозы. Пришлось перекраивать бюджет Риги прямо посреди года.
Сокращать расходную часть решили в основном за счет реструктуризации аппарата и снижения административных расходов думы. Нил Ушаков урезал на треть зарплаты чиновникам мэрии (и свою тоже), и на четверть — численность ее персонала (и своих двух замов из трех, плюс всю пресс-службу). Вдвое сократил число агентств и исполнительных дирекций. Провел кадровую чистку в домоуправлениях, сняв нечистых на руку председателей.
Неприятный сюрприз новым властям Риги приготовило правительство, сократив дотации на зарплаты учителям на 60% и изменив финансирование среднего образования так, что маленькие школы практически не имели шансов на выживание. Русскому мэру пришлось пойти на крайне непопулярное решение: закрывать и объединять школы — в основном русские.
Сокращения затронули все сферы деятельности самоуправления, не коснулись только социальных пособий. Их объем даже вырос на 1,5 млн латов. Несмотря на то что государство обрезало дотации муниципальному общественному транспорту, Рижская дума сохранила все скидки на проезд.
Но главной заботой было, конечно, поднять городские доходы. Русские корни и нехитрый расчет материализовать симпатии по отношению к бывшим соотечественникам у "большого брата" сработали. С министром транспорта РФ Игорем Левитиным Ушаков договорился об увеличении российского транзитного потока через Рижский Свободный порт. С московским (лужковским в ту пору) правительством — о входе на московский рынок латвийских продуктов.
Крупнейшие предприниматели Риги и иностранные инвесторы, озабоченные ухудшением инвестиционного климата в стране и отчаявшиеся найти понимание в правительстве, подбросили мэру идею об "инвесторских" поправках к Закону о миграции. И именно Ушаков взялся лично продвигать их в сейме. Лоббистская это была инициатива или просто прагматичная, сейчас неважно. Важно, что теперь в обмен на инвестиции в латвийскую экономику иностранцу предлагается вид на жительство в Латвии с правом свободного перемещения по Шенгену.
"Он способный менеджер: умеет планировать время, чувствует людей,— говорит Янис Урбанович,— работая в сейме, приобрел иммунитет к здешним политическим играм и "разводкам". В тяжелый 2010 год ему удалось то, чего не смогло добиться центральное правительство — удержать позитивный баланс в бюджете без ущерба для социальной поддержки жителей". И даже политический противник и бывший мэр Риги националист Янис Биркс (тот самый, который жадничал с золотой цепью) сегодня признает, что практически не видит недостатков в работе нового мэра.
Стремительная карьера Ушакова ошеломила всю Латвию. Янис Урбанович объясняет это так: "Для латышей Нил — "хороший русский". Вас это определение может обидеть, но ведь сами латыши вкладывают в него одобрение!" Впрочем, друг и учитель Нила не скрывает, что успех Ушакова — во многом продукт политтехнологий: "Мы тщательно отрабатывали пиар-стратегию. Мы хотели, в частности, донести до народа, что русскому парню не обязательно лукавить, чтобы в этой стране чего-то добиться".
Действительно, нельзя не признать, что политик Ушаков был собран из ожиданий электората, как из деталей конструктора. Молод, женат, обаятелен, доступен и строг к подчиненным, ездит на велосипеде (и даже падает с него!). Здесь же, конечно, персональный сайт, аккаунт на "Фейсбуке", в "Твиттере" и в латвийской One.lv. Как сегодня без этого?
Впрочем, нет-нет, да и прорываются недовольные реплики. Некий Михаил на рижском сайте Mixnews.lv дает свое прочтение популярности мэра. Цитируем: "Дутые рейтинги, грош им цена. Как, впрочем, и самому Нилу. Пустышка. К тому же снобистская... Постоянно шлет СМС в русские издания: что писать о нем, как отражать работу мэрии и т. п., вплоть до "установки" убрать или наказать того или иного неугодного ему журналиста. Классический пример — смена главреда "Телеграфа" (речь об Александре Красницком, покинувшем одну из самых крупных русскоязычных газет Риги после публикации о школьнике, которого выгоняют из школы за нелицеприятный отзыв о новом мэре.— "О")... Да что он сделал такого полезного для города? Позакрывал русских школ больше, чем все его предшественники вместе взятые... Понасажал на лакомые должности своих... Потворствует непомерным аппетитам подведомственных мэрии монополистов... Создал новое нагромождение — единое рижское домоуправление, которое... для рядовых рижан обернется только ростом коммунальной платы... А разве полная импотентность мэрии по уборке снега этой зимой не подтверждает вышесказанное?"
Пока, правда, жители Риги проверяют на себе созданную Ушаковым систему управления без особого ропота. Зато политические оппоненты, страстно завидуя, хватаются за все — даже за несколько матерных фраз мэра (не обратив внимания на запись, Ушаков и его зам обсуждали хозяйственные проблемы на откровенном русском) — лишь бы поставить вопрос об отставке градоначальника. Попытки не удаются — повод для города некритичный. Больше того: оглядываясь на пример Ушакова, международные кредиторы советуют включить оппозицию в правительство, опасаясь, как бы левая партия, не разделившая ответственность за кризис, не набрала очков на народном протесте. Совет занятный, хотя возникает вопрос: надолго ли сможет реально оставаться левой партия, которая вынуждена проводить столь непопулярные меры и которую изо всех сил тянут в истеблишмент?
Есть и другой вопрос: как долго будет срабатывать обозначенный выше ассортимент достоинств и не сломается ли Ушаков под грузом народной любви — ведь куда более опытные политики сходили с круга, столкнувшись с завышенными ожиданиями людей. "Ушакову нравится нравиться",— говорят о нем друзья и коллеги. Но, кажется, никто не знает, как он поведет себя, когда почувствует, что нравиться перестает...