В Мюнхене на международной конференции по безопасности премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон заговорил о пагубности политики мультикультурализма последних лет. Вздрогнули не только в Соединенном Королевстве, но и во всей Европе: слишком уж узнаваемо!
Мультикультурализм в Великобритании был не только важной частью партийной программы лейбористов, но и личным проектом Тони Блэра. Объяснялось и то и другое вполне конъюнктурно: необходимостью увеличения электората лейбористской партии за счет привлечения избирателей из национальных меньшинств. В итоге лейбористы превратили мультикультурализм в государственную идеологию.
Эта доктрина провозглашала параллельное и мирное существование в Британии различных национальных и религиозных культур, а также их взаимное обогащение и влияние. Все вроде мило, однако на практике идеализм авторов обернулся изоляционизмом национальных общин, а также агрессивным сепаратизмом огромной — более чем двухмиллионной — мусульманской общины, большинство представителей которой отвергают интеграцию в британское общество, не разделяют его ценностей, а многие не знают и английского языка.
В своей речи Дэвид Кэмерон подчеркнул, что государственный мультикультурализм стал источником радикализации британской мусульманской общины и порождает исламский терроризм. "Необходимо переходить от пассивной терпимости по отношению к мультикультурализму последних лет к более активному и мускулистому либерализму",— сказал премьер. При этом он решительно заявил о прекращении государственного финансирования тех мусульманских групп, которые замечены в пропаганде радикальных идей в вузах и школах.
Лондонистан
В самом деле, некоторые районы Лондона сейчас напоминают Багдад или Карачи. На улицах не увидишь лиц европейского типа и не услышишь английскую речь, а сами улицы напоминают восточный базар. На каждом шагу — женщины в парандже и мужчины в восточных одеждах. Такую картину можно наблюдать в восточных районах, где проживают 250 тысяч выходцев из Бангладеш. Или в Брикстоне, заселенном темнокожими выходцами из бывших британских колоний Карибского бассейна.
При этом мусульмане-пакистанцы и иммигранты из Индии составляют большинство как в некоторых лондонских районах, так и в небольших провинциальных городах. К примеру, в лондонском районе Брэнт их 58 процентов, а в Ньюхэме уже более 60 процентов. Само собой разумеется, что это ведет к оттоку коренного населения из таких районов, а также к серьезным социальным конфликтам: волнения на национальной почве в таких лондонских районах, как Тауэр Хэмлетс и Бетнэл Грин, до сих пор на памяти. Они прокатились в конце 1990-х, но с тех пор ситуация стала только острее: в британской столице, 33 процента населения которой родилось не в Британии, сейчас свыше 100 мечетей, сотни мечетей функционируют в провинции. Или вот еще красноречивая цифра: за последние 10 лет свыше 700 тысяч человек эмигрировали из лондонских районов с преобладанием этнических меньшинств в регионы южной и юго-восточной Англии, где проживают коренные англичане. За это же время в столицу въехали полтора миллиона иммигрантов.
Механизм изоляции
Гневная реакция Британского совета мусульман и Британского исламского общества на речь Кэмерона была ожидаема. Свыше 500 мусульманских организаций Великобритании подписали письмо протеста после речи премьера против предполагаемых реформ в сфере национальной политики, попутно обвинив Кэмерона в разжигании национальной ненависти и розни.
Надо признать, что рознь началась не с премьерского выступления: доктрина мультикультурализма, препятствовавшая интеграции нацменьшинств и поощрявшая культурный сепаратизм, привела практически к расовой сегрегации в школах. Британская комиссия за расовое равенство говорит о тенденции: школы превращаются в черные или белые — родители забирают детей из школ, где те оказываются на положении нацменьшинств. В качестве примера приводится один из районов восточного Лондона, где инспекция обнаружила, что в 17 школах района 90 процентов учащихся составляют дети выходцев из Бангладеш, а в девяти других школах противоположная картина: детей из нацменьшинств в них менее 10 процентов. Председатель комиссии Тревор Филлипс назвал эту стихийную селекцию расовой.
Ценности — врозь
Когда Дэвид Кэмерон говорил о том, что политика мультикультурализма поощряет экстремизм и радикализм в мусульманской общине, он основывался на данных независимых соцопросов, проведенных в британской мусульманской общине. Они и впрямь производят впечатление, точнее, производит впечатление то, каким, судя по этим опросам, мусульмане представляют себе британское общество и в какой мере они узнают себя в ценностях демократии и терпимости.
К примеру, лишь 37 процентов опрошенных согласны с тем, что у четверых исламистских террористов-смертников (молодых людей пакистанского происхождения, но родившихся и получивших образование в Британии), которые убили 56 человек в июле 2005 года в Лондоне, был шанс предстать перед объективным и справедливым судом. Остальные 63 процента сомневаются в этом.
Еще треть опрошенных мусульман назвала британское общество декадентским и аморальным, заявив при этом, что мусульмане должны его разрушить. Больше того, 45 процентов членов мусульманской общины Великобритании полагают, что теракты 11 сентября в Нью-Йорке были результатом заговора спецслужб США и Израиля. При этом мусульманская молодежь в два раза чаще оправдывают эти теракты, чем мусульмане старше 45 лет.
Опросы в мусульманской общине показывают, что 31 процент молодых мусульман убеждены, что переход мусульманина в другую религию должен караться смертью. Шокировало и число тех, кто поддерживает исламистские террористические организации вроде "Аль-Каиды": среди родившихся в Британии мусульман в возрасте от 16 до 24 лет таковых 15 процентов. Показательно, что очень многие социологи объясняют такие настроения в мусульманской среде именно многолетней государственной политикой мультикультурализма.
О том, что эта политика ведет к культурной и религиозной изоляции нацменьшинств, лишает их стимула и желания интегрироваться в общество европейского типа, а также создает условия для распространения ислама радикального толка, говорят во многих странах Евросоюза. Недавно аналогичную оценку "политике мультикультурализма" высказала канцлер Германии Ангела Меркель: в постоянно растущей общине турок-мусульман в ФРГ тоже популярны экстремистские настроения и тоже слаба интеграция в общество. До этого — фактически на конфликте с иммигрантской общиной — пришел к власти Николя Саркози во Франции. Похоже, речь Дэвида Кэмерона подтверждает, что крах политики интеграции становится одним из важнейших факторов европейской политики.