Новая военная стратегия США обнародована через семь лет после принятия предыдущей, разрабатывавшейся администрацией Буша. За прошедшие годы в Вашингтоне многое изменилось — смена администрации повлекла за собой и смену идеологии в области применения военной силы и контроля над вооружениями.
Военная доктрина Буша представляла собой квинтэссенцию идеологии неоконсерваторов, исходящих из того, что США — единственная мировая держава, самодостаточная в военном отношении, что позволяет ей прибегать к односторонним действиям без оглядки на союзников. России же отводилась роль младшего партнера США, который более не является врагом и поэтому должен спокойно принять модернизацию вооруженных сил США, не опасаясь за собственную безопасность.
Однако спустя семь лет взгляды Вашингтона и на собственную роль в мире, и на отношения с Россией заметно изменились. Сильнейший удар по идее самодостаточности нанесли войны в Афганистане и Ираке. Как выяснилось, несмотря на их всемогущество, даже одну войну США не могут довести до победы. Отсюда — декларируемая новой военной доктриной Барака Обамы ставка на широкие международные коалиции.
На фоне этого в России, несмотря на нехватку ресурсов, худо-бедно начался процесс укрепления и модернизации вооруженных сил, сделавший прежнюю концепцию "младшего партнера" в отношениях с США совсем неуместной.
В этой новой для них ситуации США решили, что Россию лучше иметь если пока не союзником, то хотя бы партнером, не пытаясь утвердить свое превосходство. Новая национальная военная стратегия США продемонстрировала это в полной мере.
При этом, в отличие от доктрины 2004 года, главные опасения США сегодня связаны с Китаем — его стремительно растущей экономической и военной мощью. Именно этим беспокойством и обусловлена отчетливая "востокоцентричность" новой военной стратегии США. Финансовые ресурсы Пекина сегодня столь велики, что он может позволить себе вкладывать в перевооружение своей армии колоссальные средства. Несмотря на продолжающие действовать санкции ЕС, распространяющиеся на военное сотрудничество с Пекином, китайцы умудряются получать все, что им нужно,— и самолет пятого поколения, и противоспутниковое оружие, они даже Луну собираются осваивать. США рады были бы иметь союзником Пекин, но дело в том, что у "Великого Китая" потребности в союзниках нет.
Подводя итоги, можно сказать, что новая военная доктрина США стала гораздо более реалистичной, более приемлемой с точки зрения оценки собственных возможностей, более четко расставляющей акценты и, самое для нас главное,— открывающей гораздо большее поле для сотрудничества с Россией.