Саксофонист Джошуа Редман ответил на вопросы Григория Дурново.
Вы приезжаете в Москву с трио, но сейчас делите свое время между трио и новым ансамблем James Farm. James Farm — совсем новая для вас сущность, ансамбль без лидера, ансамбль, в котором вы обмениваетесь идеями с более молодыми музыкантами.
На самом деле, даже когда я номинально являюсь лидером ансамбля, как в моем трио, в конечном счете то, что у нас получается, это все равно результат сотрудничества с другими участниками. С того момента, как мы начинаем играть, я стремлюсь к ситуации, в которой каждый одинаково вкладывается, где все равны.
Был период, когда вы исполняли обработки рок-песен и играли с электронщиками и исполнителями хип-хопа. Но некоторое время вы уже этим не занимаетесь. Значит ли это, что вы решили исследовать новые идеи иным способом?
Я не считаю, что джазу нужны другие музыкальные формы, чтобы сохранять важность и свежесть. Я занимался тем, о чем вы говорили, не потому, что хотел сделать какое-то заявление о том, что такое джаз, что нужно джазу, как это важно и современно. Мне всегда нравилась разная музыка, мне была интересна разная музыка. Действительно, в последние годы я уже не играл со столькими музыкантами, находящимися за пределами джаза, со сколькими раньше. Но я по-прежнему открыт для этого, и если представится возможность, я, конечно, ею воспользуюсь.
У вас должен быть совместный концерт с трио The Bad Plus. Чего вы ожидаете от него, что вы думаете об этом проекте и о самом ансамбле?
Я не знаю, чего ждать, я никогда не играл ни с кем из ребят. Это потрясающая группа, и меня очень воодушевляет мысль, что я с ними выступлю. Надеюсь, мне удастся найти способ внедрить свой звук, свой голос в их концепцию звучания. Но такие чувства возникают у меня всегда, когда я участвую в каком-нибудь совместном проекте.
Что было самым интересным за последние три года, с момента выхода вашего последнего альбома?
Я думаю, работа с трио, с двойным трио (на последнем альбоме Редмана "Compass" в записи участвуют двое контрабасистов и двое барабанщиков.— "Ъ"), James Farm, игра с пианистом Брэдом Мелдау — в дуэте и в оркестровом проекте. Я погружался во все эти виды деятельности, они более всего побуждали меня действовать. Ну а помимо этого, я занимался своей семьей, выполнял отцовские обязанности — у меня сейчас двое детей. Это тоже отнимает много времени и энергии.
Ваша мать — танцовщица. Работали ли вы когда-нибудь с танцорами?
Никогда. Было две возможности когда-то, но не получилось ими воспользоваться. Но было бы интересно, если бы получилось.
Импровизировать под танец?
Да, и это тоже. И сочинять произведения для танца. Думаю, танцорам нужно очень специфическое понимание звучания музыки, так что я не знаю, сколько в таком случае есть возможности для импровизации.
На вашем последнем альбоме есть композиция "Moonlight" — тема из "Лунной сонаты" Бетховена. Как возникла эта идея? Почему Бетховен? Не планируете ли вы в дальнейшем исполнять какие-либо классические произведения?
Нет, у меня нет большого опыта в исполнении классической музыки. Я не играл ее и не много ее слушал. Есть многие джазовые музыканты, которые учились этому, но для меня тема из "Лунной сонаты" служила просто упражнением. Я разбирал эту вещь и учил ее гармоническую структуру. Как раз в это время я размышлял над идеей двойного трио, где тематическими инструментами были бы два контрабаса и саксофон. И я решил попробовать сыграть эту вещь в таком составе. Я и не думал, что она может попасть на альбом. Но в конце концов мне понравилось созданное настроение, торжественность и одновременно уязвимость, и какой-то внутренний самоанализ. Мне показалось, что эта вещь будет хорошо сочетаться с остальным материалом. Так мы включили ее в альбом. Но я не собираюсь в дальнейшем основательно заняться обработкой классических тем.