"Первый канал", 19 февраля, 23.40
"Верушка. Жизнь перед камерой"
"Veruschka — Die Inszenierung (m)eines Korpers" 2005
Событие недели — фильм о "голой графине" Вере фон Лендорф-Штайнорт, завоевавшей славу модели под именем Верушка и достойной того, чтобы о ней философствовали такие умы, как Сьюзан Зонтаг. В конце 1950-х безработные немки-манекенщицы под 190 см ходили табунами, но "славянское" имя и многозначительные умолчания о происхождении вызвали интерес, какого не вызвала бы ее подлинная судьба: отца, участника покушения на Гитлера, казнили, а пятилетняя графиня оказалась в лагере. Одно присутствие на экране пугающе молодой в шестьдесят с лишним лет героини сделало бы фильм — кто б его ни снял — событием. Но за камерой — вместе с Берндом Бомом — стоит Пол Моррисси, столп "подпольного" кино 1960-х, друг и сообщник Энди Уорхола. Они с героиней — одной крови, оба — классики авангарда. В 1960-х не было, пожалуй, модели скандальнее, чем Верушка, но ее скандальность качественно иная, чем у коллег, хотя секс и наркотики — само собой. Художественное образование, аристократическая независимость и яркое воображение позволили Верушке, невозмутимо раздеваясь догола, становиться произведением и художником. Рукой и кистью одновременно. Ее работы не назовешь пошло боди-артом, а других слов не придумано: ну не ожившая же живопись. Покрыв тело красками собственного изобретения, Верушка оборачивалась хоть птицей, хоть камнем, мхом, пчелой, лесным зверем, цветком, линией горизонта. Но и стеной с облупившейся штукатуркой, и тюком с тряпьем. В кино и на сцене она преображалась в, быть может, идеального Дориана Грея, в любую звезду, в любой доведенный до предельного гротеска человеческий тип. В этом помимо, конечно, высшего пилотажа модели, способной раствориться в любом образе, есть что-то выходящее за пределы представлений и об искусстве, и о человеке. Ведь растворяется Верушка не в образе, продиктованном со стороны, а в самой себе и окружающем мире — органическом и неорганическом. Моррисси выбрал для фильма спокойный, почти академический тон — никаких тебе формальных фокусов. Вот Верушка рассказывает о себе, ходит по Бронксу, жалеет бездомных кошек. А вот она же исчезает, растворяется, оборачивается. Только такой спокойный тон способен описать почти ужасающую ирреальность этой такой реальной женщины. И, боже мой, как смешно теперь смотреть включенные в фильм фээргэшные ролики начала 1960-х, в которых Верушка благонамеренным тоном пусть юной, но бюргерши рекламирует мужские сорочки.
"Первый канал",15 февраля, 1.40
"Река"
"The River" 1984
В середине 1980-х в Голливуде вдруг возник — пусть вскоре и заглохнув — социальный заказ на эпическое почвенничество, возвращение к корням. Марк Райделл мог исполнить его лучше многих: это он снял "Ковбоев" (1972), где одну из своих последних ролей сыграл Джон Уэйн, это он даже в Дженис Джоплин в фильме "Роза" (1979) увидел прежде всего блудную, но родную дочь Америки. Сюжет "Реки" — как бы реалистический, но благодаря великой американской литературе и Голливуду давно обретший очертания мифа. Том (Мел Гибсон), его жена Мей (Сисси Спейсек) и дети воюют за жизнь и достоинство на два фронта. Против стихии почти библейской мощи, смывающей за считаные минуты к чертовой матери плоды годичных усилий фермеров. И против корпорации, готовой изничтожить и Тома, и долину, в которой он живет. В конфликте с корпорацией, конечно, есть и личный момент: когда-то что-то явно было между Мей и алчным Джо (Скотт Гленн). Но этот личный момент только акцентирует эпический масштаб рассказа. Жаль только, что Райделл, при всем к нему уважении, не Джон Стейнбек и не Джон Форд.
"Первый канал", 20 февраля, 1.05
"Сыграй мне "Туманно""
"Play Misty for Me" 1971
В своем режиссерском дебюте Клинт Иствуд категорически заявил о своей независимости от времени и моды. Калифорнийскому DJ Дейву (Иствуд) каждую ночь звонит в прямой радиоэфир и просит поставить балладу Эрролла Гарнера "Misty" ("Туманно") некая Эвелин (Джессика Уолтер). Когда же они встретятся лицом к лицу, ночь, проведенная с Эвелин, превратит жизнь Дейва в кошмар: ревнивая психопатка крушит и мебель, и жизнь героя, инсценирует самоубийство у него дома, подселяется с черными намерениями к его временно бывшей, но любимой подруге и, наконец, берется за нож. В разгар сексуальной революции такое предостережение против случайных связей казалось прискорбно контрреволюционным, но Иствуд, впервые сделав маньяком женщину, опередил свое время. Эпоха всяких разных "Роковых влечений", как назывался фильм Эдриана Лайна (1987), наступит не скоро. Иствуд, конечно, не женоненавистник, а голливудский мачо-джентльмен в хорошем смысле слова. А дебют был для него прежде всего возможностью объясниться в любви к джазу. В фильме можно увидеть и Джо Завинула, основателя группы Weather Report, и саксофониста Cannonball Эддерли, и знаменитого Джонни Отиса.