Четыре года назад в олимпийскую Атланту приехала никому тогда еще не известная 22-летняя российская велогонщица Зульфия Забирова. Накануне гонки с раздельным стартом она, как обычная туристка, прогуливалась по улицам с рюкзачком за спиной, не ведая, что завтра на нее обрушится слава. Теперь, когда до женской "разделки" в Сиднее, стартующей 30 сентября, осталось чуть меньше трех недель, ЗУЛЬФИЯ ЗАБИРОВА призналась корреспонденту Ъ ВАЛЕРИИ Ъ-МИРОНОВОЙ, что изо всех сил старается вернуть себе то самое состояние расслабленной беззаботности, в котором пребывала в Атланте.
— Неужели получается?
— Сейчас гоню от себя все мысли об Олимпиаде. Просто устала от бесконечных гонок и заехала на несколько дней в Москву с одной мечтой — отоспаться. Тем более что впереди последний перед поездкой на Игры акклиматизационный сбор, который мы с моим тренером Владимиром Ревой решили провести в Чите. Вот только на пиво тянет — а это верный признак внутреннего волнения, которое всегда у меня бывает, когда приближаются главные старты сезона.
— А поправиться не боитесь?
— Поэтому и не злоупотребляю. Ведь только-только удалось сбросить шесть килограммов, которые набрала два месяца назад в Склифе — я там лежала с сотрясением мозга после падения во время гонки в Ногинске.
— Последствия той травмы могли оказаться для вас роковыми?
— В ножки кланяюсь своему тренеру: он и лекарства мне доставал, и уколы колол, и в Италию на реабилитацию отправил. Собственно, никому-то я, кроме Ревы, не нужна. Валяясь на больничной койке, в который уже раз убедилась в этом. Звонили мне и справлялись о здоровье только организаторы женского "Тур де Франс" и "Тура Швейцарии". А нашим начальникам даже в голову не пришло не то что навестить свою главную, как они кричат на каждом углу, олимпийскую надежду, но даже пальчиком кнопочки на телефоне нажать... Я тут как-то на досуге вспоминала свою жизнь в спорте, и даже самой смешно стало. За Россию я выступаю уже пять лет. Так вот с Варгашкиным — первым из трех сменившихся за этот срок президентов российской велофедерации — я познакомилась только в Атланте. Второго — Сысоева — вообще в глаза никогда не видела. А нынешний — Захаров — цветочки мне как победительнице на чемпионате России в Муроме вручил. Там мы впервые за весь прошедший год встретились и обменялись парой ничего не значащих фраз.
— По логике вещей федерация должна была бы в порядке исключения поберечь вас и освободить от участия в чемпионате России?
— Мы тоже так думали. Рева даже в Госкомспорт пошел правду искать. Там его успокоили: мол, не волнуйтесь, лечитесь себе спокойно, Забирова на Олимпиаду и без отбора все равно поедет. Но мой тренер — калач тертый, поэтому на слово давно не верит. И попросил федерацию дать письменную гарантию — не тут-то было. И пришлось мне, тогда еще еле живой, доказывать в Муроме свое право выступать на Играх. Не потратила бы я тогда на чемпионате России последние силы, видит бог, не один, а три этапа "Тур де Франс" потом выиграла бы...
Странные вообще-то люди у нас в федерации работают. Только с тренерами общаются, обсуждают что-то. Как будто тренерам, а не нам, спортсменам, в гонках убиваться приходится. Наше мнение никого почему-то не интересует. Одним словом, не чувствуется, что мы делаем одно общее дело. По-моему, Россия — единственная страна, где начальники не хотят и не умеют строить отношения со спортсменами.
— А вот меня, например, очень даже интересует ваш прогноз как на мужские, так и на женские олимпийские шоссейные гонки.
— По-моему, групповую мужскую гонку в Сиднее просто обязан выиграть Дмитрий Конышев. Сиднейская трасса словно специально под него сделана, от и до. Здесь масса поворотов, а Конышев в этом ас, плюс отсутствие в пелотоне лучшего финишера итальянца Марио Чипполини — все играет Диме на руку. Если он окажется на финише в отрыве — не сомневаюсь, что он к этому будет стремиться,— то непременно победит, он ведь мастер финишного спурта. Тем более Павел Тонков обещал ему помочь. Об искреннем намерении Тонкова, поверьте на слово, я знаю наверняка. Домыслы о возможной непорядочности наших гонщиков, которые, дескать, запросто могут помочь не своему товарищу по сборной, а одноклубнику-иностранцу, абсолютно беспочвенны. Ведь контракты меняются, и если сегодня Тонков, к примеру, не поможет Конышеву, а подыграет кому-нибудь из своей "Мапеи", где гарантия, что судьба не сведет его в следующем сезоне в одном клубе с тем же Конышевым? И как тогда он ему в глаза смотреть будет?
— Для вас лично, как всегда, главное — "разделка". Значит ли это, что в групповой гонке вы отработаете лишь для галочки?
— Ничего подобного. Финишерка я весьма средняя, а поэтому, естественно, с самого начала групповой гонки попытаюсь оторваться от основной группы. Понятно, что если окажусь на финише с такими гонщицами, как ван Морсель или Зилюте, то ловить мне в их компании нечего. В случае же, если мой собственный сценарий рассыплется, перестроюсь по ходу и постараюсь помочь Ольге Слюсаревой. Она — наша лучшая финишерка.
— Простите, но что с вами будет, если...
— Завяжу. Так и запишу в своей записной книжке: 30 сентября 2000 года ушла из велоспорта навсегда. Замуж. В третий раз проигрывать? А если опять сотые? Нет, моя нервная система уже не выдержит (для победы на двух последних чемпионатах мира в гонках с раздельным стартом Забировой не хватило соответственно 0,85 и 0,37 сек.— Ъ).
— А проиграть больше, чем сотые, для вас, получается, уже не так страшно?
— Лучше я все-таки выиграю. До самого последнего метра дистанции буду думать только о победе. Зря, что ли, мучилась? Гонками себя, больная, истязала, голодом, чтобы похудеть, морила. А велосипед какой на фирме Pinarello, Христа ради, выпросила? Да таких в мире всего семь штук. Он чуть ли не сам едет и стоит больше $10 тыс. Карбоновый. Такие велики есть сейчас только у меня, у чемпионки мира-98 в групповой гонке литовки Дианы Зилюте, да еще у пяти мужчин-профиков, в том числе у Яна Ульриха.
— Кто, на ваш взгляд, встанет на вашем пути ко второму олимпийскому "золоту"?
— Все те же: чемпионка мира голландка Леонтьен ван Морсель, старушка-француженка Жанни Лонго, литовка Эдита Пучинскайте и австралийка Анна Вильсон. А еще... Кто знает, может, найдется какая-нибудь никому пока не известная девчонка, которая, прогуливаясь накануне старта по сиднейским улочкам, меньше всего будет думать о том, что завтра на нее обрушится слава.