Лауреат Нобелевской премии по литературе Камило Хосе Села обвинен в плагиате. Со времен известных обвинений нобелевского лауреата Михаила Шолохова в присвоении "Тихого Дона" такого скандала литература не знала.
Рассмотревший иск суд Барселоны вынужден был признать факт сомнительных заимствований из чужого текста. Однако в возбуждении уголовного дела отказано. Судьи сочли, что оснований для суда над 83-летним живым классиком, которому в случае обвинительного приговора грозило бы до шести лет тюремного заключения, недостаточно.
В мае нынешнего года Селу обвинила в плагиате малоизвестная писательница из Галисии Кармен Формосо Лапидо — она преподает литературу в школе Ла-Коруньи. Весной 1994 года Формосо послала на крупный литературный конкурс, который проводит издательство "Планета", рукопись романа "Кармен, Кармела, Карминья" под псевдонимом. Перед этим она оформила свое авторское право в генеральном реестре интеллектуальной собственности.
Премию получила не она, а классик испанской литературы Села за роман "Крест святого Андреса". Не так давно, рассказывает Формосо, она взяла в руки в книжном магазине в Ла-Корунье этот роман Селы, который до того не читала. Она пробежала глазами резюме на обложке, и что-то в нем показалось ей "странно знакомым". Впрочем, Формосо не придала этому значения и купила книгу, намереваясь, по ее словам, "поучиться у автора тому, как надо писать". Она преклонялась перед своим земляком Селой, считая его великим писателем, "чем-то вроде Пикассо и Дали в литературе".
Но когда Формосо внимательно прочитала роман, то обомлела. Нобелевский лауреат, оказалось, не только использовал замысел, структуру и персонажи ее романа, которые действуют в той же обстановке и в ту же эпоху, но позаимствовал целые куски и фразы, лишь переписав их в свойственном Селе стиле.
В неизданном романе Формосо "Кармен, Кармела, Карминья" рассказывается о трех женщинах из одной семьи, но разных поколений. Пристрастие к мистике приводит их к черной магии. Эта страсть, переходящая в увлечение сатанинскими обрядами, постепенно разрушает их морально и физически. Место действия — Ла-Корунья. Время действия — период от гражданской войны до 80-х годов, но главные события происходят в 60-70-е годы.
В изданном и увенчанном высшей испанской премией романе Селы "Крест святого Андреса" от первого лица рассказывается история некой Матильды Верду. Из-за увлечения черной магией в сатанинской секте героиня и ее подруги постепенно деградируют как личности. Место и время действия романа — то же, что у Формосо. Но особенно поразило писательницу то, что Села пересказал некоторые биографические детали из ее жизни.
Формосо не могла поверить своим глазам, долго не хотела ни с кем делиться своим открытием. Но потом все же рассказала о нем своим трем сыновьям, и те, прочитав параллельно рукопись матери и роман Селы, обратились к знакомым преподавателям литературы из местного университета. Те провели сравнительный текстологический анализ и единодушно пришли к выводу: плагиат.
Сыновья стали убеждать Формосу, что ей следует подать на Селу в суд. Та долго колебалась: вдруг люди подумают, что она таким образом решила прославиться. Но в конце концов Формосо решила, что истину следует восстановить ради самой истины — молчать о плагиате нельзя.
Денежной компенсации Формосо не требует. На издании романа также не настаивает, хотя такие предложения ей уже поступили. Учительница литературы требует одного — моральной компенсации. Под этим она подразумевает официальное признание того факта, что, воспользовавшись ее романом, по отношению к ней допустили несправедливость. И еще настаивает на судебном разбирательстве практики "Планеты", организовавшей, по ее мнению, эту махинацию.
Вокруг присуждения премий самого могущественного в Испании издательства "Планета" давно происходят шумные скандалы. Его хозяина Хосе Мануэля Лару не раз обвиняли в том, что на самом деле победитель конкурса назначается заранее. Считают, что Лара, обладая незаурядным чутьем на книгоиздательскую конъюнктуру, часто заранее сговаривается с теми авторами, которые, по его мнению, обречены на успех,— иногда он даже обговаривает с ними темы произведений, чтобы потом увенчать их многомиллионной премией.
В самом начале скандала Формосо заявила, что готова отказаться от своего иска, если Села публично признает, что он воспользовался ее рукописью. Писательница даже оправдывает его. "Я не исключаю,— говорит она,— что 'Планета' обманула Селу — убедила его в том, что купила авторские права на рукопись, и ему надо лишь довести ее до уровня высокой литературы. Что он и сделал, считая, что не поступает незаконно. Хотя это и аморально".
Такая версия, считают некоторые литературоведы, не столь уж надуманна, как может показаться на первый взгляд. После получения Нобелевской премии в 1989 году Села заявил, что исчерпал себя, устал, навсегда перестает писать. И, действительно, до "Креста святого Андреса" ничего серьезного из-под его пера не выходило. В свою очередь, "Планета" давно мечтала иметь в списке своих лауреатов самого признанного испанского писателя нашего времени, к тому же и нобелевского лауреата. Селу соблазнили, предложив своего рода "помощь" для его "возвращения в литературу". Престарелый маэстро согласился доработать незрелое произведение безвестного новичка, который нащупал интересную и модную тему, даже сделал кое-какие находки, и вдохнуть в этот перспективный литературный полуфабрикат истинную жизнь.
В подтверждение этой версии приводят слова Селы, сказанные им при получении премии "Планеты": "Когда мне пять лет назад дали 'Нобеля', я решил уйти на пенсию. Но вскоре понял, что момент еще не настал, и я надумал снова попробовать свои силы. Решение участвовать в конкурсе на премию 'Планеты' было принято мною после долгой борьбы с самим собой".
Как бы то ни было, Формосо обратилась в суд Барселоны, где находится "Планета". И вот в середине июля барселонский суд — неожиданно быстро для обычно фантастически медлительного испанского правосудия — принял решение. Проведенное расследование показало, что "в обоих произведениях имеются совпадения в сюжете, месте действия романа и эпохе, в которых действие развивается, повторяются отдельные ситуации и эпизоды". Однако эти обстоятельства и реалии, счел суд, являются общими для многих литературных произведений (жизнь, семья, одиночество, сексуальность, смерть), а потому совпадения в текстах могут быть случайными. А поскольку они к тому же не текстуальные, то не имеется достаточных оснований для уголовного преследования по обвинению Селы в плагиате.
Формосо по поводу решения суда сказала, что оно "узаконивает пиратское право на плагиат". Она отметила, что суд хотя и признал ее интеллектуальное авторство, побоялся тронуть нобелевского лауреата, оправдывая его тем, что он придал роману "особую форму" — фактически переписал его. Адвокаты Формосы заявили, что обжалуют это решение барселонского суда в высшей инстанции. Так что история еще не завершена.
Сам Села по поводу истории с плагиатом хранит полное молчание. Но его вторая жена Мария Кастаньо — она намного моложе мужа и ведет его дела — заявила: "Мы заставим ее до конца дней на нас работать, чтобы компенсировать нанесенный нам моральный ущерб".
Издательство "Планета" тоже пока молчит.
В целом создается впечатление, что Нобелевская премия дает ее обладателю иммунитет и неприкосновенность не меньшую, чем депутатам парламентов. В истории литературы ХХ века это не первый случай обвинения нобелевского лауреата в плагиате. Первым был Михаил Шолохов с его "Тихим Доном". Впрочем, в том случае и речи не могло быть о суде. Прогресс налицо.
ХУАН КОБО, РИА "Новости", специально для "Власти".
-----------------------------------------------------
Стать автором романа "Крест святого Андреса" Села решился "после долгой борьбы с самим собой"
-----------------------------------------------------
Мне доставляет наслаждение читать некрологи моих врагов
Камило Хосе Села родился в 1916 году в Галисии, в городке Ириа Флавиа, в состоятельной семье. Начал учиться медицине, но затем перешел на факультет философии и филологии Мадридского университета. В начале гражданской войны 1936-1939 годов подал рапорт франкистскому начальству с просьбой направить его агентом в республиканский Мадрид, чтобы оттуда сообщать о настроениях интеллигенции. Воевал, был ранен. Как писатель получил известность в 1942 году романом "Семья Паскуаля Дуарте" и особенно "Ульем", опубликованным в 1951 году. Член Королевской Академии языка с 1957 года. Член сената Испании по королевскому списку в 1977 году, редактор Конституции Испании. Удостоен Нобелевской премии по литературе в 1989 году. В Испании получил все существующие литературные премии, многие военные и иные ордена, титул почетного гражданина многих городов и почетного профессора многих университетов. Ему установлены статуи, в честь его созданы музеи. В 1996 году удостоен лично королем Хуаном Карлосом титула маркиза де Ириа Флавиа. Славится резкостью суждений, нарочитой грубостью манер, стремлением эпатировать. Так, когда его недавно спросили, есть ли у него враги, Села ответил: "Я бы хотел иметь возможность сказать вам, как генерал Нарваэс исповеднику перед смертью, что у меня нет врагов, потому что я всех их расстрелял. Но мне это и не понадобилось. Мне оказалось достаточно просто сидеть на пороге моего дома и смотреть, как мимо проносят их трупы. Не буду отрицать, что мне доставляет наслаждение читать некролог еще одного врага и знать, что пусть хоть ненамного, но я его пережил".
------------------------------------------------------
Плагиат невозможен
К сожалению, литература устроена так, что плагиат в ней почти невозможен и уж во всяком случае недоказуем. Если это, конечно, литература, а не бессмысленное списывание слово в слово. Недаром российское авторское право охраняет высказывание в единстве формы и содержания (что означает: переформулируйте это утверждение, и оно станет вашей собственностью). Поэтому суды крайне неохотно берутся за дела, в которых доказательства, как и экспертные оценки, почти всегда субъективны.
В 1959 году Рекс Стаут предложил своему непревзойденному толстяку Ниро Вульфу дело о плагиате. Сюжет повести "Plot it yourself" ("Сочиняйте сами") основан на претензиях малоизвестных авторов к удачливым. Всякий раз, цитируя Вульфа, "рукопись, на которой основывалась претензия, создавалась после выхода в свет романа, после постановки пьесы на сцене, и шантажисты добивались успеха".
Никто не может утверждать, что все дела о плагиате состряпаны подобным образом. Но схема взаимоотношений между злодеем и жертвой, кто бы ни играл эти роли, всегда примерно одинакова. В апреле этого года кинодраматург Евгений Митько обвинил Никиту Михалкова в присвоении сюжетной схемы, положенной в основу "Сибирского цирюльника", и намерен добиваться правды в суде. Митько ссылается на свою сценарную заявку восьмилетней давности "Счастливый понедельник", которая участвовала в российско-американском сценарном конкурсе 1991 года "Хартли-Меррил-Прайз".
Интересно, мог бы Рекс Стаут обвинить Митько в плагиате?