Я вышел в коридор гостиницы "Босния", запер дверь на ключ и остолбенел. Я думал, что так не бывает. Мимо шел невысокий человек в черной кепке, а впереди него бежали, изображая активность, два человека с рациями. Позади невысокого человека шла симпатичная женщина и две милые заспанные девочки. Это было в Сараево во время кинофестиваля. Это был Боно, солист группы U-2. И это был я, хотя теперь, по прошествии нескольких дней, я в этом уже отнюдь не уверен.
Когда я позвонил в Москву и сказал, что говорил с Боно полчаса, сидя в коридоре гостиницы, о фигне, которая происходит в мировом шоу-бизнесе, в Москве встревоженно замолчали. Подумали: он врет или пьяный?
А я подумал, что Сараево очень спокойный город. Что по улицам в городе Сараево не ходят толпы людей, которым некуда себя деть, и не устраивают засады за каждым кустом, и не ждут, пока мимо пройдет их звездная жертва.
А ведь Боно был в Сараево не один, а с другими довольно известными парнями — актером Уильямом Дефо, актером и режиссером Стивом Бушеми и режиссером Майком Ли. В самый разгар народных гуляний, около десяти вечера, Боно взял за руку старшую дочь и пошел смотреть старый город. Верные Аллаху боснийцы совершали в мечети вечерний намаз. Верные Бахусу и еще неизвестно каким богам иностранные тинейджеры совершали бессмысленные передвижения по старому городу в ожидании крупнейшего рейва Европы "Футура-2000", запланированного на ближайшую ночь. Верные ООН иностранные солдаты совершали умиротворенные прогулки по вверенному им городу и не замечали ничего противозаконного. Но главным, кого не заметили ни они, ни мусульмане, ни тинейджеры,— был счастливый отец Боно и его такая же счастливая старшая дочь двенадцати лет. Они гуляли три часа. Их никто не узнавал. На следующий день американская журналистка Сюзанна диктовала в свою американскую газету взволнованный репортаж: "...и ни один папарацци, и ни один фанат не испортили Боно приятного настроения, с которым он вернулся в столицу Боснии и Герцеговины. Он, первым из людей Запада решившийся в свое время приехать в опаленный войной город, сегодня нашел его воспрянувшим".
Но вот на месте Дефо и Бушеми я бы обиделся на фанатов. Они почему-то не трогали ни того ни другого, хотя и тот и другой ходили пешком, только пешком. Уильям и Стив сразу отказались от персонального транспорта в виде микроавтобуса (Сараево маленький город). Уильям и Стив сразу согласились сходить к переводчице в гости (переводчица из старинного боснийского рода). Уильям и Стив сразу решили проводить вечера в единственном фестивальном кафе Obala, где кофе стоил пять марок, а сараевские финалистки регионального конкурса супермоделей Elite Model Look просто стоили того, чтобы с ними разговаривать.
Взять, например, Эмину. Эмина никогда не мечтала ни об Уильяме (а могла бы: он играл во "Взводе" Оливера Стоуна, который в Боснии был понятно почему очень популярен), ни тем более о Стиве (он слишком независимый), а уж о существовании режиссера Майка Ли она и вообще не подозревала. Зато она всегда мечтала о юноше ЛДК: сильно после "Титаника" и еще сильнее после "Пляжа".
Но упрямый Ди Каприо все никак не ехал в Сараево, да его туда и не звали, так что в один прекрасный вечер Эмина, королева боснийской красоты ростом метр восемьдесят три с половиной, подсела за столик к Уильяму и Стиву и, отодвинув переводчицу длинным острым локтем, спросила насчет своего любимого Лео. Уильям поднял бровь. Стив закусил губу. Я максимально напряг левое ухо, которое слышало разговор. Стив сказал, что, собственно, является старшим братом Леонардо. Уильям ответил, что крестил младшего брата своего ближайшего друга Стива и каждый день разговаривает с крестником по телефону. Эмина начала тихо падать со стула, но впилась руками в стол и начала активно есть глазами обоих ребят, таких близких и таких теперь родных.
Я не знаю, чем все закончилось. Эмину я больше ни в кафе, ни на других фестивальных точках не видел. Зато злые обманщики Дефо и Бушеми уже утром спокойно сидели в кафе Obala и пили свой пятимарочный кофе.
Наверное, они передадут привет Леонардо.
ФЕДОР Ъ-ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ