Rue de Rhone позиционируется как самая дорогая улица в Женеве, хотя, на мой взгляд, наиболее дорогим местом является собственно Женевское озеро. Именно в этих зимой драматически бурных водах отражается весь улов швейцарской часовой и ювелирной промышленности.
Для того чтобы понять все тихое величие этого многовекового хитрейшего промысла, нужно всего-то встать в центре самого длинного моста — по имени Монблан. Лучше после 9pm по Женеве. Именно в это время часовые и ювелирные компании иллюминируют свои многометровые вывески: горят, как глаза у собаки Баскервилей, имена Patek Philippe, de Grisogono, Zenith, Chopard, Vacheron Constantin, Rolex, Bedat & Co., DeLaneau. И даже пронзительное напряжение большого адронного коллайдера, этой головной боли окрестных пастухов (страшная научная чудо-труба ест много энергии), не в состоянии отключить Patek Philippe от мира сего. БАК — дело новое. В отличие от Patek Philippe.
Rue de Rhone, конечно, это протестантское место. Роскошь, не такая уж и броская — ведь мы же не в Дубае, здесь соседствует с трудом, причем самым настоящим. За десять лет моих прогулок по этой улице я не припомню момента, когда на ней что-нибудь не ремонтировали. То вход в магазин. То вскрыли мозг асфальту. То перелопатили фасад. То перенесли парковку для такси. То перебирают к весне булыжник. То укрепляют после зимы новые канализационные люки. То есть здесь все время хотят, требуют совершенства, словно эта улица имени Роны и сама есть часовой механизм, который нужно все время протирать, дополнительно смазывать, придирчиво осматривать в лупу. Поэтому ремонтные вывески вроде той, что разместил в конце января мультибренд Les Ambassadeures,— "Мы ждем вас на втором этаже", написанные на английском, французском, русском, китайском и арабском,— это часть постоянной уличной экспозиции.
На rue de Rhone владычествуют, конечно, часовщики, и первые среди первых — мастера Patek Philippe. Здесь их главный в мире магазин — трогательный, возвышенный, пленительный Салон, где нежатся, словно маленькие девочки на перинах, "Калатравы", "Наутилусы", "Гондолы", "Золотые эллипсы".
Совсем другой — мультибрендовый магазин Swatch Group: это настоящая птичья ярмарка, не иначе. Если в Patek Philippe все покрыто благодатью тишины, то в магазине Swatch Group со всех сторон шум и гам. Попискивают от удовольствия турбийоны, ворчат разбуженные рукой продавца минутные репетиры, разворачиваются в марше хронографы, не моргают, замерли, ждут своего часа, скромняги, модели без автоподзавода. Марок здесь много, и каждая — с характером. Поэтому в "Патеке" все время висит в воздухе классицизм, а у "Свочей" переворачивается постмодернизм. Сами посмотрите, даже уличные часы здесь имеют турбийон. Не настоящий, конечно. Но, возможно, это единственная в мире возможность посмотреть на липовый турбийон Breguet, сделанный в Швейцарии.
Patek Philippe, Nautilus ref. 7010, выпуск 2011 года
Ювелиры на rue de Rhone сидят тоже с прямой спиной, словно палку проглотили: бриллиантовые вертихвостки понимают, что они не в Париже, а в Женеве и люди здесь серьезные. ООН. Красный Крест и Полумесяц. Беженцы. Перемещенные лица. Продовольственные комиссии. Международные комитеты. Никакой эротики и романтики. Поэтому в "Бушроне" первым делом вам покажут камни побольше, поувесистее. В Graff вытащат все сертификаты GIA. В Chaumet принесут рисунки богатых диадем. В Cartier прочитают лекцию о пантерах. У Фаваза Груози поднесут не кислый бокал шампанского, а упитанный "Магнум". Люди здесь серьезные. Чай, не за колечком пришли.
Помню, как раз довелось мне покупать в Chopard миску для своей собаки — с "плавающей" золотой косточкой. Дело в том, что Каролина Шойфеле, вице-президент этой чудесной семейной марки, сама заядлая собачница и в 2004 году выпустила серию Happy Dog. Да, именно. Ювелирные миски для собак. Таких мисок в Женеве, родном городе для Chopard, не оказалось. Стыд, ужас, пропали миски?! Да и были ли вообще эти ювелирные миски? Да, были. Их все в Лондон, Париж и Москву байеры увезли. А в Женеве ни одной не было. И правильно: в городе ООН, беженца Руссо, перемещенного Достоевского и беспросветного Кальвина собаке с золотого блюда есть не пристало. Скромнее надо быть, товарищи. Купив свой "Патек", помните: на огромном свете есть и перемещенные лица, и голодные дети, и холера на Гаити.
Протестантство выражается еще и в том, что на драгоценной улице, где есть даже офис "самой" таинственной и всемогущей компании Gunvor (не говоря уже о штатных бюро UBS и Credit Swiss), расположены и народные, бюджетные магазины. Есть вход в отличный универмаг Globus с качественным гастрономическим этажом (главный вход — на параллельной rue de Confederation). Есть (в самом начале rue de Rhone, рядом с магазином IWC) отличный магазин обуви Aesenbach, где продают валенки, резиновые сапоги, шляпы и черные лодочки немецкой марки Gabor, форма которых не менялась с тех пор, как любвеобильный Вилли Бранд стал председателем СДПГ. Всего 139 франков, но снесут такие туфли на своих плечах не одно поколение Louboutin, а он рядом с Chaumet.
Итак, смысл rue de Rhone сводится к формуле: все заработанное вложите (тихо, мирно, скромно) во все вечное и бесконечное, передаваемое по наследству. В какой-то мере эта формула (все дорогое пусть непременно остается тайным, дискретным) — единственная сохранившаяся истинная европейская торговая ценность. Носить все дорогое — но только мехом внутрь.