Третье пришествие Вагнера в Петербург
"Лоэнгрин" стал последней премьерой нынешнего урожайного на оперы сезона Мариинского театра. Выбор именно этой оперы Вагнера в качестве коды фестиваля "Звезды белых ночей" и театрального года отражает программные предпочтения и намерения гергиевского театра. Поставив в предыдущие два сезона "Парсифаля" и "Летучего голландца" и тем самым возобновив в России вагнеровскую традицию, труппа совершила нечто исключительное, вызывала восхищение не только мастерством, но и отвагой, была отмечена "Золотыми масками" и госпремиями. Поставив еще и "Лоэнгрина", театр заявил о том, что Вагнер стал естественной частью репертуара и что работа над его необъятным наследием будет столь же последовательной, как и реконструкция оперного театра Прокофьева.
Убедительность этому заявлению придает уровень спектакля, прежде всего музыкальный. Режиссуру Константина Плужникова можно оценить как ненавязчивую, а оркестровая драматургия, "поставленная" Гергиевым, отличается своеобразным нервным лиризмом и акустической рельефностью. Готические одежды сцены, выполненные Тадеем Рындзаком по эскизам Евгения Лысыка, выглядели бы более актуально, будь они построены, а не написаны. Вокальные работы солистов пугающе современны. В первую очередь это касается Ларисы Гоголевской (Ортруды) и Эдема Умерова (Тельрамунда), безудержных в воплощении роскошного вагнеровского Зла. Татьяна Павловская (Эльза) радовала утонченностью романтического вокала, а Геста Винберг, знаменитый вагнеровский тенор из Швеции, выступивший на премьере в заглавной партии,— своим присутствием на Мариинской сцене.
Елена Семенова
Кино
Московский кинофестиваль теперь ежегодный
Правительство России выделит 62,5 млн рублей на Московский международный кинофестиваль, который пройдет с 19 по 29 июля. Об этом сообщил после своей встречи с премьер-министром Степашиным председатель Союза кинематографистов России Никита Михалков.
Средства, которые предполагается выделить из государственной казны, будут распределены следующим образом: 50 млн рублей поступят из резервного фонда правительства, 12,5 млн рублей — из бюджета Госкино России.
Кроме того, правительство приняло решение проводить ММКФ ежегодно. По словам Сергея Степашина, в бюджете 2000 года будут заложены цифры на проведение следующего фестиваля. На встрече Михалкова и Степашина также была утверждена программа нынешнего фестиваля и график его финансирования.
В конкурсную программу вошло 18 картин, в том числе картина российского режиссера Владимира Хотиненко "Страстной бульвар". Предполагается, что долгожданный фильм Василия Пичула "Небо в алмазах" будет показан на открытии или на закрытии фестиваля, но в конкурсе участвовать не будет.
Михалков особо подчеркнул, что Россия не должна потерять кинофестиваль класса "А", поскольку "это действительно фестиваль, на который съезжается большое количество гостей, кроме того, это поддерживает престиж государства". "Может быть, Московский фестиваль не будет ни фешенебельным, ни помпезным, но это будет фестиваль для профессионалов с кинематографическим уклоном. Его вкус будет соответствовать как международным стандартам, так и лицу Москвы",— уверен Михалков.
Лидия Маслова
Юбилей
Шенберга поместили в русский авангард
В Инженерном замке (филиале Русского музея) в Санкт-Петербурге открылась выставка "Шенберг и художники русского авангарда". В нее вошли живописные работы самого Арнольда Шенберга, предоставленные Фондом Шенберга (Вена) и произведения из фондов Русского музея.
Отметить таким образом 125-летие австрийского композитора — затея отличная. Музыкант-самоучка Арнольд Шенберг писал картины, и неплохо. К тому же он был близок с художниками-экспрессионистами, дружил с Оскаром Кокошкой, освятил своим текстом альманах "Синего всадника", повлиял на теорию Кандинского. Был ценим последним и как художник: Шенбергу Кандинский посвятил отдельную статью и выставил несколько его работ на первой выставке "Синего всадника".
Картины Шенберга напоминают сразу многих — здесь и Кокошка, и Мунк, и немного Клее. Очень слаб в них рисунок, но с экспрессией все в порядке. Последнее, наверное, и привлекало Кандинского. Это же позволяет не стыдясь вешать картины Шенберга рядом с великими. Наиболее естественные соседи Шенберга — экспрессионисты. Скорее немецкие и австрийские, но вполне подходят и русские. Ведь уместны были на страницах "Синего всадника" Бурлюк, Ларионов, Гончарова, Кончаловский или Машков. Абстрактные вещи Кандинского, конечно, не совсем в тему, но близки главному герою биографически.
Объединение же Шенберга с русским авангардом вообще (по традиции всех вывозных выставок Русского музея это прежде всего Малевич, Филонов, Матюшин) кажется надуманным. Эти русские теоретики не имеют никакого отношения к проявлениям тяги к живописи у создателя додекафонии.
Кира Долинина