Выставка фотография
В галерее Photographer.ru проходит выставка "Сол Лейтер. Ранний цвет", сделанная совместно с нью-йоркской Howard Greenberg Gallery. На первой в России выставке классика американской фотографии, сравнительно недавно утвержденного в этом статусе, можно видеть три десятка цветных снимков 1950-х. Рассказывает АННА ТОЛСТОВА.
До недавних пор пионером цвета в фотографии — не как технической возможности, а как художественной необходимости — почитался Уильям Эгглстон, но находки последнего времени пошатнули его позиции. Сол Лейтер, заново открытый лишь в середине 1990-х и стараниям Howard Greenberg Gallery теперь превратившийся в мировую выставочную звезду, начал работать с цветом двумя десятилетиями раньше Уильяма Эгглстона, в начале 1950-х. Но подошел к цветной фотографии совсем иначе.
Это в СССР цветная пленка была в дефиците, ею снабжались лишь проверенные сотрудники ответственных изданий вроде "Огонька", чтобы нести идеологически выдержанный образ советского человека в массы, которым для собственных нужд приходилось довольствоваться "крашенками", и социальное неравенство в плане распределения цвета не раз становилось сюжетом для концептуальных серий Бориса Михайлова. В США же, напротив, цветная пленка имелась в изобилии, но была отдана на откуп рекламе, моде и фотолюбительству, профессионалы же, как мантру, повторяли слова Уокера Эванса "цветная фотография вульгарна", и Уильям Эгглстон, возведя любительский цвет в ранг музейного искусства, перевернул с ног на голову понятия об элитарном и демократическом. Начавший весьма успешно и отмеченный самим Эдвардом Стайхеном, начальником фотоотдела MoMA, Сол Лейтер как раз и был забыт, когда в конце 1950-х занялся коммерцией, то есть фотографией моды для ведущих глянцевых журналов Америки. Но полюбил цветную фотографию он гораздо раньше и невзирая на ее социальное происхождение — ему, похоже, были напрочь чужды социальные темы, чего не скажешь о других мастерах нью-йоркской школы фотографии, к которой его теперь приписывают критики.
Он приехал в Нью-Йорк в середине 1940-х: сбежал из иешивы, чтобы стать живописцем. Оказался в нужном месте в подходящее время: абстрактный экспрессионизм был на подъеме. Попал в руки мудрого учителя: местный гуру, Ричард Пусетт-Дарт, посоветовал сменить краски на фотокамеру. Это была всего-навсего техническая замена: Сол Лейтер продолжил делать живопись, только другими средствами, причем, как и коллеги-художники, быстро отказался от всякой фигуративности в пользу чистой абстракции.
То есть формально про лейтеровские фотографии можно сказать, что на них есть люди, интерьеры и пейзажи, посетители забегаловок, разнорабочие, таксисты и праздношатающиеся, более того, в каждом уголке здесь безошибочно опознается Манхэттен. Но на самом деле эти фотохолсты представляют собой лишь сочетание цветных плоскостей, возникающих, когда снег закрашивает рябью кадр или дождь стекает каплями по стеклу, и цветных пятен, образующихся из раскрытых зонтов, шляп, машин, витрин и вывесок. Вот сквозь бледно-серое запотевшее стекло проступает темно-сизая клякса прохожего, проплывающего по занесенному мокрым снегом перекрестку какой-то стрит с какой-то авеню,— и чем это не Франц Клайн. Вот случайный фрагмент уличного потока с белоснежным кабриолетом в главной роли выхвачен сквозь узкую щель в досках, сверху красная, снизу иссиня-черная,— и чем это не Марк Ротко. Солу Лейтеру, конечно, подойдут все модные французские ярлыки, какие принято вешать на фотографа: фланер, вуайер. Но когда о нем говорят в связи с "нью-йоркской школой", невольно думаешь, что речь идет о нью-йоркской школе живописи, к стволу которой приросла такая диковинная побочная ветвь.