Сергею Юльевичу Витте исполнилось 150 лет. Празднование его юбилея, конечно, не может сравниться по размаху с чествованием 200-летия Александра Сергеевича Пушкина. Пушкин — национальный поэт, а Витте только чиновник, хотя и реформатор. Но по стилю юбилейных торжеств (назовем его проимперским, навеянным тоской по благополучной и сильной России времен Романовых, Витте и Столыпина) эти праздники похожи, как близнецы-братья.
Утром 29 июня члены кабинета Сергея Степашина недовольно перешептывались в Белом доме: "К трем часам Степашин приказал всем идти на Старую площадь, праздновать юбилей какого-то Витте". У нынешнего премьера есть резон хвалить своего дореволюционного предшественника. Именно Витте стал в октябре 1905 года, в самый разгар революции, первым председателем Совета министров. Императрица Александра Федоровна безуспешно пыталась отговорить своего венценосного мужа от этого шага: "Не так страшна Госдума для судьбы трона, как появление в России второго властителя". Однако Степашин не должен пренебрегать историческими аналогиями. Они иногда бывают точными. Самым популярным премьером в истории России, в том числе и стараниями Степашина, сейчас стал не занимавший до 1906 года пост министра внутренних дел Петр Столыпин, а бывший министр путей сообщения Сергей Витте.
В русской истории вообще много парадоксов. Но постоянная вражда между министрами внутренних дел и министрами путей сообщения, продолжающаяся и после того, как кто-то из них попадает в кресло премьера,— это уже закономерность. Вот что Витте писал о Столыпине: "В конце концов Столыпин последние два-три года своего управления водворил в России положительный террор, но самое главное, внес во все отправления государственной жизни полнейший произвол и полицейское усмотрение".
В 1887 году Иван Вышнеградский, только что назначенный управляющим Министерством финансов, предложил Витте возглавить в его ведомстве новый департамент железнодорожных дел. Вышнеградский был просто восхищен советом Витте, как можно резко увеличить доходность железных дорог, и надеялся, что его протеже и реализует задуманное.
В то время казна ежегодно теряла 40 млн рублей, покрывая убытки частных железнодорожных обществ, так как их акции и облигации были гарантированы государством. Убыточность многих дорог являлось следствием, как отмечал Витте, конкуренции между ними. Для того чтобы привлечь грузоотправителей, многие железные дороги "страшно понижали тарифы". Интересно отметить, что верхний предел тарифов сразу фиксировался в уставах частных железнодорожных компаний по требованию царского правительства (вот, оказывается, чей опыт переняли инициаторы недавнего картельного соглашения!), а нижний — нет. Это очень не нравилось Витте, так как он сам до 1887 года возглавлял частные Юго-Западные железные дороги и порядочно натерпелся от инициативных конкурентов. Витте написал законопроект о немедленном введении правительственного контроля за всеми тарифами на железных дорогах. Идея пришлась по душе не только Вышнеградскому, но и императору Александру III, подписавшему соответствующий акт. После этого Витте переехал из Киева в Петербург, получив на должности директора департамента Минфина персональную прибавку в 8 тыс. рублей в год из "кошелька" самого царя.
Личное участие Александра III в судьбе Витте объяснялось просто. В свое время Витте предостерег императора от слишком быстрой езды. Александр III был лихачом, а у министра путей сообщения адмирала Посьета не хватало духа предупредить царя, что слишком высоких скоростей дорога не выдержит. Это сделал в присутствии министра начальник Юго-Западных железных дорог Сергей Витте.
В октябре 1887 года железнодорожная катастрофа действительно произошла в Харьковской губернии недалеко от станции Борки, когда императорский поезд возвращался из Ялты в Петербург. Царская семья уцелела просто чудом, но императору доложили, что Витте всем рассказывал о "гигантской" физической силе императора, удержавшего на плечах обрушившуюся крышу вагона.
Ликвидировав свободу тарифов, Витте через несколько лет, став министром путей сообщения, инициировал национализацию российских железных дорог. Поэтому с начала 1890-х годов железные дороги стали выкупаться казной у их владельцев или изыматься за долги. Новые же дороги, наподобие Сибирской магистрали, строились исключительно на государственные средства. В результате к 1905 году дефицит МПС достиг 100 млн золотых рублей, а пропускная способность "Транссиба" оставалась недопустимо малой, что послужило одной из главных причин поражения России в войне с Японией.
Таким образом, Витте годится в герои для подражания скорее не Сергею Степашину, а Николаю Аксененко. Есть общее у двух министров путей сообщения и в плане выдвигаемых в их адрес обвинений в незаконном обогащении. Пресса уже давно обсуждает связи семьи Аксененко с зарегистрированным в Швейцарии международным железнодорожным перевозчиком Transrail. Якобы эта фирма, в руководство которой входит сын Аксененко, добилась от МПС незаконных льготных тарифов. С Витте тоже приключился подобный скандал. В 1906 году была опубликована брошюра "Зигзаги. Паломничество С. Ю. Витте в Портсмут". Оставшийся неизвестным автор привел ряд фактов о злоупотреблениях Витте на постах министра путей сообщения и финансов. В частности, утверждалось, что выгодный контракт на строительство железной дороги Пермь--Котлас получил родственник жены Витте инженер Быховец, а Архангельско-Ярославской дорогой одно время управлял другой ее родственник — врач Леви. О разорении же не без помощи Витте его бывшего близкого друга Саввы Мамонтова, запутавшегося с перебросками кредитных потоков при строительстве Ярославско-Архангельской железной дороги, в начале века писали все русские газеты.
В 1891 году Витте отправился в дальнее путешествие на восточные окраины России. Он сопровождал тогдашнего министра финансов профессора Вышнеградского (Витте сменил его на этом посту через год). На речном пароходе, спускавшемся вниз по Волге, два самых известных специалиста по русским финансам поспорили на 20 копеек. Вышнеградский утверждал, что не допустит растущий стремительными темпами курс рубля к отметке 80 золотых копеек. Витте в ответ предложил пари.
Через несколько дней биржевой курс рубля, несмотря на массированную продажу Минфином ассигнаций и скупку золота, достиг 80 золотых копеек. Витте от Вышнеградского по телеграфу получил выигранные 20 копеек. А став потом министром финансов, зафиксировал курс рубля.
В начале 1890-х годов в русском обществе неожиданно заговорили о необходимости введения металлического денежного обращения, которое должно было заменить тогдашние кредитные билеты. Витте был яростным сторонником введения золотого рубля. Министр финансов Витте полагал, что только золотой рубль сможет стабилизировать финансовую систему и бюджет. Ему не нравилось, что курс рубля в ассигнациях постоянно и значительно колебался возле отметки 67 золотых копеек (забавно, что в советское время доллар, по курсу Госбанка, тоже стоил 67 копеек). То он резко повышался из-за хорошего урожая пшеницы, главной тогда статьи экспорта, то понижался из-за неурожая. На колебаниях курса наживались спекулянты, в том числе близкие ко двору. Зачастую в биржевую игру включались руководители Госбанка и крупно проигрывали. Чеканка и выпуск в обращение в 1897 году золотого рубля, по мнению Витте, спасли финансовую систему России от подобных потрясений.
За достижение конвертируемости рубля в золото Витте хвалят и сейчас. Однако ничего особенного Витте не совершил. Просто с 1897 года обладатель ассигнаций спокойно и по твердому курсу мог их обменять на золотые монеты. В конце прошлого века не знали других способов фиксирования курса национальной валюты, кроме привязки ее к золоту или серебру. Но встает вопрос: так ли уж нужен был России в конце прошлого года жестко фиксированный курс? Экспортеры, что признавал и сам Витте, потеряли доходы из-за повышения курса рубля к основным европейским валютам. Рост же доверия к рублю в Европе был вызван не столько его золотым содержанием, сколько экономическим подъемом в России и увеличением физических объемов экспорта. На рубль стало можно купить больше товара.
Получается, Витте — герой вчерашнего дня. Если его день завтрашний, то Россию ждет: огосударствление естественных монополий, полная винная монополия, включающая в себя монополию на производство (только таким способом в 1894 году Витте сумел сбалансировать бюджет), поддержание стабильности курса рубля любой ценой (к чему это приводит в современных условиях, показало 17 августа 1998 года) и плохие железные дороги.
КОНСТАНТИН СМИРНОВ