В подмосковном Зеленограде вчера прошло заседание правительственной комиссии по высоким технологиям и инновациям. Специальный корреспондент "Ъ" АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ с удовлетворением отмечает, что руководители фондов, распределяющие среди ученых государственные деньги, ни о чем не просят Владимира Путина, который возглавляет комиссию. Они хотят только одного: чтобы все у них осталось как есть.
Заседание комиссии проходило в Зеленоградском инновационно-технологическом центре, который в этот день был буквально напичкан продуктами новейших технологических достижений отечественных производителей. Правда, именно это и смущало меня больше всего с самого начала. И не зря.
Так, привлек к себе внимание прибор, позволяющий видеть трехмерное изображение спортивных кубков и различных артефактов. На вопрос, зачем нужен такой прибор, давно ставший сам по себе артефактом, например в медицине, разработчики охотно объяснили, что все это для того, чтобы любители могли посмотреть на выставке на трехмерное изображение (то есть со всех сторон) какого-нибудь предмета современности.
Очевидно, считается, что такие любители есть.
Еще один фонд, занимающийся инновациями, представил радиоканал МЧС, который позволяет фиксировать пожароопасность в самых неожиданных ее проявлениях и местах. Радиоканал установлен уже на 20 тыс. объектов в России, то есть безо всякого преувеличения является вчерашним днем — при этом как технология, претендующая на освоение дня завтрашнего.
Разработчики так же без колебаний рассказали, что идея возникла как всегда внезапно и, можно сказать, как гром среди ясного неба: российские студенты, проходившие практику за рубежом, привезли как-то оттуда все эти новые технологии.
Усовершенствованный прибор позволяет уделить основное внимание не только пожароопасным сооружениям, но и самим пожарным. Так, браслет, закрепленный на руке пожарного, нервно реагирует, если пожарный больше 30 секунд остается в неподвижном положении. Потом еще на 15 секунд включается мощный звуковой и световой сигнал, который, подозреваю, способен выбить из колеи и здорового человека, а задыхающегося в пламени и дыму — просто добить. Одновременно датчик передает сигнал в пожарную часть, к которой приписан пожарный, причем, подозреваю, прямо в отдел кадров.
После того как Владимир Путин молча обошел выставку, состоялось заседание комиссии по высоким технологиям и инновациям, представленным в том числе и на выставке. Не знаю, как чувствовали себя члены комиссии, а вот журналистам, которые смотрели совещание по двум плазменным мониторам, хорошо не было. Для начала я обнаружил, что мы сидим в неотапливаемом переходе меж двух зданий, одно из которых пока что не достроено. Положение спасала небольшая тепловая пушка, которая по какому-то недоразумению стояла здесь, в переходе, а не среди экспонатов выставки: без сомнения, она украсила бы ее.
Как только заседание началось, что-то капнуло сверху сначала на мой телефон, а потом и на меня самого. Попытка пересесть не принесла желаемого результата: похоже, я тут кругом был в зоне подтопления.
В лучшем случае это был конденсат с поликарбонатных панелей, которыми в последнее время в провинции модно оформлять заборы вокруг дачных домиков: вроде не очень дорого, в глаза не бросается, а забор и есть забор.
Между тем смысл заседания комиссии следовало признать очень деликатным. Руководители трех фондов, которые получают государственные деньги и отвечают за их распределение среди ученых в качестве грантов, отчитывались перед премьером и членами комиссии за содеянное. Фонды, по словам их руководителей, профинансировали 420 проектов, организовали около тысячи научных экспедиций... И все это просто для примера.
В 2009 и 2010 годах этим фондам было выделено 9 млрд руб., причем на каждый год. А в 2011 году предполагается, что они получат уже 11 млрд, ибо разве есть сейчас что-нибудь важнее инноваций, ведущих к диверсификации?
Премьер предупредил, что фондам ни в коем случае нельзя превращаться в министерства, распределяющие деньги. Качество грантов должно быть гарантировано эффективностью экспертных оценок. Нельзя, подчеркнул премьер, давать ни малейших оснований думать, что гранты даются "своим людям". Нельзя, чтобы они пылились на полках и на компьютерных сайтах.
На этом "нельзя" вроде закончились. Все остальное, похоже, можно.
Министр науки и образования Андрей Фурсенко, который и сам посмотрел выставку, попытался, очевидно, дать понять, что на самом деле гранты идут и на достойное дело. Так, он вспомнил новый сверхтяжелый элемент таблицы Менделеева, синтезированный благодаря сверхлегкому гранту.
Впрочем, руководители фондов, выступившие вслед за министром, не ставили, похоже, перед собой задачи непременно поддержать его. Так, господин Панченко, глава Российского фонда фундаментальных исследований, рассказывал прежде всего о том, как здорово члены фонда научились проводить семинары в различных частях страны с грантодержателями (понятно, что грантоотдавателей среди них нет и быть не может).
— Объясняем,— рассказал он,— как заполнять бумаги на грант...— и понимают нас все лучше и лучше. Ошибок, знаете, все меньше и меньше!
Сергей Поляков, гендиректор Фонда содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере (звучит так, что никакая Счетная палата еще до аудита уже ни к чему не захочет придираться), подчеркнул, как радует его, что фонд становится "инструментом быстрого реагирования": намерен в ближайшее время выделить гранты на изучение Тихоокеанского региона в связи с саммитом АТЭС в 2012 году (ко времени завершения академических исследований во Владивостоке пройдет уже следующий саммит АТЭС, да и не один).
Кроме того, необходимо срочно профинансировать работу "Ксенофобия в российском обществе":
— Последняя обстановка заставляет нас объявить такой конкурс,— заявил Сергей Поляков.
Правда, если бы такой конкурс был объявлен несколько лет назад, может, теперь и смысл работы был бы утерян (хотя, с другой стороны, тема-то вечная, финансируй да финансируй — не ошибешься).
Господин Поляков заметил еще одну существенную вещь: гуманитарные ученые не нуждаются в особых условиях для работы, то есть в состоянии функционировать и дома, а также в отпуске, экономно, по крупицам тратя свой грант, а если намерены сидеть на работе, то пусть платят за свет и воду — содержание гранта это позволяет.
У Сергея Полякова к членам комиссии не было никаких просьб. Только одно пожелание: оставить принцип распределения денег, каким он был до сих пор, и все преференции.
Если бы я был сотрудником фонда, то обеими бы руками!