В Москве с официальным визитом побывал спецпредставитель председателя ОБСЕ по противодействию антисемитизму ЭНДРЮ БЕЙКЕР. Хотя основной целью визита стала оценка уровня угрозы антисемитизма в России, совпавший с поездкой Эндрю Бейкера всплеск националистических настроений в РФ придал его переговорам в Москве дополнительную остроту. О том, что борьба с расистами может стать одним из направлений сотрудничества Москвы и ОБСЕ, Эндрю Бейкер рассказал корреспонденту “Ъ” СЕРГЕЮ СТРОКАНЮ.
— Каковы цели вашего визита в Москву?
— Впервые я побывал в вашей стране в середине 90-х годов и с тех пор посетил Россию уже девять раз, что позволяет мне следить за динамикой ситуации с антисемитизмом и национальной нетерпимостью. На сей раз я нахожусь здесь по приглашению постоянного представителя РФ при ОБСЕ Анвара Азимова, чтобы оценить уровень угрозы антисемитизма на нынешнем этапе. По итогам визита будет подготовлен доклад совету министров ОБСЕ.
— Как проходили переговоры, каковы их итоги?
— Атмосфера переговоров была конструктивной. Я провел серию встреч с руководством Министерства регионального развития, Министерства образования и науки, Министерства юстиции. Обстоятельный разговор мы провели с начальником департамента по противодействию экстремизму МВД России Юрием Коковым. Кроме того, в Москве я тесно общался с правозащитниками и представителями еврейских организаций. В этих встречах также принимала участие глава департамента толерантности и недискриминации Бюро по демократическим институтам и правам человека (БДИПЧ) ОБСЕ Флориана Хохенбер. Главный вывод, который мы сделали: несмотря на высказываемую правозащитниками и представителями еврейских организаций озабоченность, уровень антисемитизма в России, в отличие от многих государств Западной Европы, существенно снизился. Это не может не внушать оптимизм.
— Но ведь еще несколько лет назад проблемы борьбы с антисемитизмом и другими проявлениями национальной и религиозной розни в основном были прерогативой ООН. Что заставило ОБСЕ активно переместиться на эту площадку?
— В том-то и дело, что, как выяснилось, ООН с этой функцией не справляется. Наглядным примером стала Всемирная конференция ООН по борьбе против расизма, расовой дискриминации, ксенофобии и нетерпимости, которая прошла в сентябре 2001 года в южноафриканском Дурбане. Хочу напомнить, что многие участники конференции превратили ее в площадку для пропагандистских атак на Израиль как "расистское общество".
— И в этот момент ОБСЕ решила, что нужно брать инициативу в свои руки?
— После Дурбана ОБСЕ получила мандат на работу в этом направлении, и в 2003–2004 годах в организации были созданы посты трех спецпредставителей — по противодействию дискриминации мусульман, по противодействию антисемитизму и по противодействию ксенофобии в целом. Кроме того, в 2003 году в составе БДИПЧ был создан департамент толерантности и недискриминации. В его задачу входит выполнение четырех функций: подготовка ежегодных отчетов об уровне ксенофобии и нетерпимости по странам, тренинг полицейских и правоохранительных органов, который помогает своевременно выявлять и правильно реагировать на преступления на почве национальной или расовой ненависти, разработка учебных программ для начальных учебных заведений и, наконец, рекомендации по улучшению законодательства.
— Пресекая попытки разжечь расовую рознь или подавляя беспорядки на почве нетерпимости, правоохранительные органы должны действовать как-то по-особому?
— В полной мере осознавая важность четких и решительных действий, нельзя допускать, чтобы правоохранительные органы, как это нередко происходит, списывали преступления ненависти на бытовое хулиганство или вандализм. Очевидно, что полиции нужна специальная подготовка, позволяющая в зависимости от ситуации действовать предельно гибко, осознавая всю деликатность и взрывоопасность проблемы. Это и есть тот тренинг, который ОБСЕ готова предоставить разным странам, в том числе и России.
— Ваш визит в Москву совпал с всплеском националистических настроений в Москве и других регионах. Не кажется ли вам парадоксальным, что в то время как антисемитизм в России идет на убыль, другие проявления нетерпимости дают о себе знать все чаще?
— Да, это парадокс. Я не имею готового объяснения, почему так происходит, могу только размышлять об этом вслух. Конечно, вам нужна полиция, способная контролировать ситуацию. Если говорить о последних событиях в Москве, то складывалось впечатление, что полиция ситуацию не вполне контролирует или по крайней мере близка к тому, чтобы утратить контроль. Если же говорить о регионах, то не уверен, что кто-то вообще имеет четкую картину того, как на самом деле там все происходило.
Как бы то ни было, хочу отметить, что такие проблемы нельзя решить исключительно средствами полиции. Необходимо вырабатывать осознание проблем на уровне гражданского общества. Но это очень трудно сделать, не имея развитых институтов открытого общества.
Пока эта работа на низовом уровне у вас не очень хорошо получается. Однако проделать ее, с нашей точки зрения, необходимо: совет министров ОБСЕ неоднократно предупреждал, что преступления на почве ненависти представляют собой угрозу безопасности индивидов и сплоченности общества и в перспективе могут привести к более масштабным конфликтам и насилию.