Премьера театр
В московском ТЮЗе показали премьеру по повести Гоголя "Записки сумасшедшего". Поставил спектакль режиссер Кама Гинкас, а Поприщина сыграл петербургский актер Алексей Девотченко. За сценическим сражением этих двух талантливых и страстных художников наблюдал РОМАН ДОЛЖАНСКИЙ.
Гоголевские "Записки сумасшедшего" (впрочем, это относится и ко всему Гоголю в целом) имеют одну чудесную особенность, которой не перестаешь изумляться: сколько ни смотри по ним спектаклей, каждый раз, услышав со сцены то или иное изречение, хочется немедленно броситься к оригиналу, чтобы проверить, а точно ли все это сам Николай Васильевич написал в позапрошлом веке, не приписал ли к тексту режиссер вот такое — "аренды, аренды хотят эти патриоты" или "говорят, во Франции большая часть народа признает веру Магомета". Кама Гинкас лишать зрителя подобных удовольствий не собирался, да и не смог бы. Но кто бы сомневался в том, что у Гинкаса сумасшествие бедного Аксентия Ивановича Поприщина, помимо "всемирно-исторического", будет иметь еще и сугубо сегодняшнее значение.
Новые "Записки сумасшедшего" — про бремя соблазнов, которые преследуют сегодня человека, про то, как пагубно влияет на нашего человека осознание пропасти между его собственной маленькой, убогой жизнью и бесстыжим миром власти, денег и красивой жизни, который вроде бы совсем рядом, которым тебя денно и нощно искушают и дразнят, да так просто себе от него не откусишь. Корни сумасшествия, конечно, лежат в советском прошлом — поэтому вторгаются в текст строчки вроде "широка страна моя родная", но все-таки "Записки сумасшедшего" — нашего времени случай, иначе не поминал бы Поприщин вице-премьера Игоря Шувалова. Кульминационный момент замысла Камы Гинкаса наступает тогда, когда герой прилепляет над своей кроватью портреты сводящих его с ума хозяев жизни — президента Медведева, Аллы Пугачевой и Максима Галкина. Рядом является портрет самого режиссера, и как тут сказать наверняка, шутит ли кокетливо Кама Гинкас или выдает свою тайную страсть?
Остальное можно считать производным — и мантию возомнившего себя испанским королем Поприщина, склеенную из страниц свежих глянцевых журналов, и громогласную широкоэкранную видеопроекцию, пугающую публику нарезкой "этого безумного, безумного мира" — предметов роскоши и голых грудей. На фоне сего грохочущего апокалиптической поучительностью клипа теряется маленький Поприщин, спрятавшийся в одной из ниш своего странного жилища. Сергей Бархин с самого начала упрятал гоголевского героя в "желтый дом" — большая и высокая желтая комната занимает всю сцену. В ней есть несколько ниш, и с самого начала спектакля понятно, что сходящий с ума Поприщин будет в них укрываться. Кроме героя, в "Записках сумасшедшего" есть еще три безмолвных персонажа, соглядатаи и пришельцы — две балерины и здоровый мужик в балеринский пачке, сторож и санитар из психушки. Этот грубый верзила словно пришел сюда из других спектаклей Камы Гинкаса, он привносит в спектакль тему равнодушного и тупого насилия.
Пора наконец сказать об Алексее Девотченко, изумительном петербургском артисте, приглашенном в московский ТЮЗ на роль Поприщина. В его лице Кама Гинкас получил бесценного "исполнителя", однако психофизика и природа таланта Девотченко вступила в интересное противоречие с режиссурой. В начале спектакля актер вынужден буквально крошить текст, метаться по сцене, мельчить игру, постоянно переключаться с одной интонации на другую — выходит сплошная суета и ничего больше, текст как-то пропадает вовсе, и в зале повисает тягостное ощущение. Алексей Девотченко — актер, безусловно, реактивный, неврастеничный, способной "вспыхнуть" от крошечной искры, но ему не все равно, что именно это за искра: гореть абы от чего он не станет. В его манере есть нечто едкое, дразнящее, язвительное, и неприятный, "достоевский" Поприщин мог бы у него получиться гораздо сильнее — если бы режиссер все время не осекал его.
Зато вторую половину и финал "Записок" Девотченко проводит очень сильно. Там, где есть возможность показать смятение и обреченность слабого человечка, неприятного, но жалкого, актеру нет равных. Ради одних глаз Девотченко в сцене, где санитар сажает обманувшегося в своих мечтах Поприщина на цепь, стоит сходить на "Записки сумасшедшего". Кстати, спектакль на премьере производил впечатление поля творческой битвы, которая продолжится. Алексей Девотченко — не только сильный актер, но и сильная личность (о чем свидетельствует и его политическая позиция). Так что желание пересмотреть спектакль через несколько месяцев в данном случае не нужно принимать за пустую вежливость.