Премьера опера
Свежей постановкой одной из знаковых опер XVIII века новый интендант Венской государственной оперы Доминик Мейер прошел боевое крещение Моцартом. Из Вены — МИХАИЛ ФИХТЕНГОЛЬЦ.
Несмотря на то что "Дон Жуан" — третья по счету премьера сезона в Венской опере, его появление можно было трактовать как первый серьезный экзамен для нового руководства театра: Wiener Staatsoper и Моцарт — две вещи, органически взаимосвязанные друг с другом, и моцартовское название в афише всегда вызывает повышенный интерес и оценивается только по гамбургскому счету. Не случайно за пульт встал музыкальный директор театра Франц Вельзер-Мест, а режиссером интендант Доминик Майер назначил своего старого соратника — француза Жана-Луи Мартиноти, с которым на своем предыдущем посту — в парижском Театре на Елисейских полях — Мейер пережил не один триумф. Задача у постановщиков стояла непростая: сделать спектакль, в музыкальном отношении отвечающий канонам венской традиции исполнения Моцарта (никаких старинных инструментов, ибо в яме сидят артисты оркестра Венской филармонии), без режиссерских излишеств (государственная опера никогда не была режиссерским театром) и блестящим (а не просто хорошим) вокалом.
В общем и целом план оказался выполненным. Франц Вельзер-Мест точным и лаконичным жестом собирает воедино весь ансамбль, осмотрительно выбирающий темпы и наделяющий звучание оркестра теплыми и прозрачными красками. Собранный с величайшим тщанием состав певцов оказался мобильным, ярким и крайне привлекательным внешне: тон задавали харизматичный красавец-баритон Ильдебрандо Д`Арканджело (Дон Жуан), лишний раз подтвердивший заслуженную славу одного из лучших моцартовских певцов Европы, и Алекс Эспозито (Лепорелло) — молодой, подвижный как ртуть, обладающий ярким, тембрально насыщенным басом-баритоном. Еще один фаворит публики — албанский тенор Саймир Пиргу, пусть не моцартовский певец в полном смысле этого слова, но обладающий большим сценическим обаянием и способный восполнить недостаток характера в образе Дона Оттавио. Под стать им были три героини — но если темпераментная Роксана Константинеску (Донна Эльвира) при своем стабильном вокале пока только нащупывает очертания роли, а Сильвия Шварц (Церлина) остается в рамках амплуа очаровательной субретки, не претендуя на большее, то Салли Мэттьюз, впервые выступившая в партии Донны Анны — настоящий прорыв: миниатюрная британка сразила зал сочетанием блестящего вокала и тонкой прорисовкой роли под стать лучшим драматическим актерам.
Весь ансамбль певцов идеально обжился в спектакле Жана-Луи Мартиноти — добротно-традиционном, идеально подходящем для консервативной венской публики, но не лишенном остроумия и дизайнерской выдумки. Его отличительная особенность — педантичное следование всем ремаркам либреттиста и стремление к следованию авторской букве во всех деталях. Вот Лепорелло перечисляет, каких женщин в какое время года предпочитает его господин, и выхватывает из женского хора соответствующие типажи; вот Дон Жуан поет свою знаменитую серенаду и на балкон, как и ожидается, выходит камеристка Донны Эльвиры — объект пылкой страсти героя; неудивительно, что и в финале он проваливается в бездну, как и предполагали Моцарт и его либреттист Лоренцо Да Понте. При всей предсказуемости подобных режиссерских ходов певцы отыгрывают их с такой естественностью и увлеченностью, что ощущения надуманности и фальши не возникает ни разу. Колорита добавляют фотопроекции видов Севильи на заднем плане и пышная сценография Ханса Шаверноха, придающая действию готическую мрачность и сгущенность красок: этот "Дон Жуан" явно во вкусе венцев с их любовью к средневековой мрачности и театральному макабру (что доказали громовые финальные овации), а значит, новый интендант Венской оперы, которому предстоит еще завоевать пристрастия местных театралов и зубастой прессы, явно сыграл в свою пользу.