"Вся сегодняшняя жизнь пропитана деньгами и ложью",— написал в сочинении один московский школьник. Тем не менее нынешние дети чувствуют себя в стихии рынка уютнее, чем их родители, с ужасом наблюдающие за экономическими инициативами собственных чад.
У первоклассника старший мальчик силой отобрал 12 рублей. Обиженный ребенок пообещал 100 рублей двум третьеклассникам за то, что они проучат хулигана. Сделка состоялась: ребята избили обидчика и получили по 50 рублей каждый.
Ученик третьего класса подарил однокласснице на 8 Марта дорогие французские духи. Учительница сделала маме мальчика замечание, что та дает ему слишком много карманных денег. "Ничего не могу поделать,— ответила мама.— Ребенок снялся в телерекламе, и вся семья живет на его деньги уже третий месяц".
12-летний ребенок согласился получить от одноклассника материальную компенсацию за оскорбление и остался весьма доволен тем, что провернул выгодную сделку.
Потеря экономической невинности
Навязанный Руссо европейскому общественному сознанию романтический образ ребенка не раз уже подвергался серьезным сомнениям. Фрейд разрушил представление о сексуальной непорочности ребенка еще в начале века, а вот идея о детской экономической невинности продержалась подольше. Исследований, посвященных экономическим представлениям и экономическому поведению детей, вплоть до самого последнего времени было очень мало даже на Западе. О нашей стране и говорить нечего.
В советские времена школа тщательно оберегала детей от осознания социального неравенства с помощью одинаковой формы, запретов на украшения и проповеди скромности. Бесплатность почти всего и принципиальная недоступность многого делала практически ненужным специальное экономическое воспитание, которое на Западе осуществляется профессионально и планомерно. Например, издаются подробные пособия для родителей, поясняющие, когда, сколько и на каких условиях следует выдавать детям карманные деньги. Такие же подробные рекомендации западный родитель может прочесть о том, как приучать ребенка к покупкам в супермаркете, пластиковым карточкам, банковским счетам и другим премудростям жизни в современном обществе.
А что же дети из бывшего соцлагеря? Как они постигают эту науку? Вот что говорят психологи.
Исследование, проведенное в 1990 году в бывшей Югославии, показало, что дети 10-12 лет вполне адекватно понимают многие аспекты инфляции, хотя для их возраста это понятие считается трудным. Авторы отмечают, что многие из опрошенных ими взрослых людей так и не смогли внятно сформулировать это понятие.
Польские ученые работали с группой из 87 детей в возрасте 8-и, 11-и и 14 лет. Оказалось, что дети младшей группы в некоторых экономических вопросах (определение уровня заработной платы, возможность открыть свое дело) ориентируются гораздо лучше, чем подростки.
Российские дети не отстают от своих восточноевропейских сверстников. Сегодня каждый школьник бодро скажет вам, что такое дефолт, МВФ и какой нынче курс доллара.
Но многое знание, как известно, умножает печали.
Военное детство
Ранний опыт экономической и политической нестабильности, ощущение неуверенности в завтрашнем дне, передающееся детям не только от родителей, но и с экрана телевизора, не столько закаляют детей, сколько делают их безнадежными пессимистами и циниками.
Ведь для полноценного психического развития ребенку необходимо твердо быть уверенным в том, что место, занимаемое им в мире,— самое хорошее, мама — самая добрая, дом — самый родной, а родина — самая великая. В первые годы жизни главная задача детского сознания — формирование так называемого базового доверия к жизни, то есть интуитивной уверенности в том, что жить хорошо и жизнь хороша, а если станет плохо, то помогут. На этом глубинном чувстве доверия к жизни будет построен потом весь жизненный оптимизм взрослого, его желание жить на свете вопреки всем невзгодам и его иррациональная уверенность в том, что все кончится хорошо. И наоборот, отсутствие этого чувства может в будущем привести к эмоциональным проблемам, депрессиям и к отказу от борьбы за жизнь.
Статистические данные достоверно фиксируют значительное увеличение количества нервно-психических расстройств, сердечно-сосудистых заболеваний, депрессий и самоубийств у людей, родившихся в конце 30-х — начале 40-х годов, то есть у поколения, чье детство пришлось на войну. Конечно, нынешние экономические и политические неурядицы не идут ни в какое сравнение с ужасами бомбежек, эвакуации, голода и вражеской оккупации (хотя некоторым из наших сограждан довелось пережить и это). Однако сегодня материальные лишения, испытываемые многими семьями, переживаются гораздо острее на фоне изобилия в магазинах и высоких стандартов потребления, навязываемых рекламой и СМИ. Еще болезненнее дети переживают растерянность и уныние своих родителей, не сумевших найти свое место в сегодняшней жизни.
Мексиканские дикари и российские реформы
Россия — не первая страна, переживающая экономическую и ценностную трансформацию. Механизм этого процесса подробно изучен Эрихом Фроммом и Майклом Маккоби на примере мексиканской деревни середины 50-х годов. Там как раз осуществлялся переход к рыночной экономике — правда, не от социалистической, а от патриархально-общинной.
Изучение эволюции традиционного для мексиканской деревни типа личности привело авторов к выводу, что в относительно стабильном обществе всегда есть отклоняющиеся от нормы характеры, которые не слишком хорошо адаптируются к традиционным условиям. Среди мексиканских крестьян такими маргиналами традиционно считались выскочки, ориентированные на личный успех, а не на благо всей общины. В процессе социально-экономических изменений возникает ситуация, к которой традиционный характер оказывается неприспособленным. А маргинальные типы, наоборот, могут найти себе оптимальное применение в новых условиях.
В результате бывшие маргиналы становятся наиболее успешными членами общества или даже его лидерами. Они приобретают власть, в их силах становится изменять законы, системы образования и институты таким образом, что прежде второстепенные черты характера начинают получать социальную поддержку и воспроизводиться в следующих поколениях.
Нельзя не заметить определенного сходства между рекрутированием маргинальных личностей в экономическую элиту в мексиканской деревне и аналогичными процессами в российской экономике. Характерно, однако, что главный инструмент социализации современного общества — школа — по-прежнему не включен в переходные процессы.
Это не значит, что рыночные модели поведения не усваиваются детьми и подростками. Усваиваются, да еще как! Однако каналы трансляции экономической информации практически не поддаются контролю: усвоение новых стереотипов поведения идет через средства массовой информации, личный опыт, подражание значимым фигурам из собственного окружения или образам, созданным коллективной мифологией (вроде пресловутого "нового русского").
Общество разумной жестокости
Экономические институты и рынок до сих пор окружены для многих неким магическим ореолом и представляются чем-то безусловно положительным. Для других, которых не меньше, наоборот — порочным и вредным.
Между тем на Западе давно отказались как от обожествления рынка, так и от проклятий в его адрес. Согласно знаменитой формуле Фридриха Хайека, рынок — это "система, в которой плохой человек может принести меньше всего вреда".
Рыночные институты минимизируют требования к "человеческому" капиталу, сокращая потребность общества в братской любви, патриотизме, милосердии и солидарности. Условия, при которых благородное поведение вознаграждается,— это длительные взаимоотношения в узком кругу людей, где есть возможность применить санкции за нарушение социальных норм и где приобретает огромную роль репутация человека.
Безличная и эфемерная природа рыночных отношений отрицательно влияет не только на спрос, но и на предложение таких черт характера, как надежность, великодушие или ответственность.
В одном исследовании американских детей 8-и, 11-и и 14 лет спрашивали о мотивах, мыслях и действиях продавцов и покупателей. Дети младшей возрастной группы рассуждали примерно так: "Торговец обувью будет рад снижению цен на туфли, потому что люди смогут сберечь свои деньги". Ответы младших детей оказались более "моральными", чем ответы старших детей, которые уже научились рассматривать экономику как инструмент личного обогащения. Психологи пришли к выводу, что в своем восприятии экономики дети проходят путь от homo sociologicus, руководствующегося скорее социальными нормами, до homo economicus, стремящегося к личному удовлетворению.
Эти выводы подтверждаются исследованием, в котором 96 подростков (в возрасте 12-13-и и 16-18 лет) просили распределить вознаграждение между рабочими, имеющими разный состав семьи. Оказалось, что учет этого обстоятельства уменьшается с возрастом: старшие испытуемые распределяли вознаграждение в соответствии с принципом равной оплаты за равный труд, в то время как младшие учитывали потребности семьи.
Таким образом, рыночные отношения приучают человека к эгоистическому поведению и трезвому расчету. И это не так уж плохо. Потому что общество, требующее от своих членов постоянного самопожертвования, куда более жестоко, нежели то, в котором человек, преследуя свою личную выгоду, объективно способствует благу всех.
АННА ФЕНЬКО
--------------------------------------------------------
Нынешние 10-12-летние подростки вполне адекватно воспринимают многие экономические понятия. Но еще охотнее принимают деньги
Болезненнее всего дети переживают растерянность и уныние родителей, не сумевших найти свое место в жизни
--------------------------------------------------------
Карманный капитал
Западные исследователи отмечают любопытные различия в практике выделения и расходования карманных денег в разных социальных слоях: дети из семей среднего класса получают в 1,5-2 раза меньше денег, чем дети из рабочих семей, но откладывают в 2 раза больше. Больше половины детей неквалифицированных рабочих и только 10% детей специалистов с высшим образованием тратят всю сумму карманных денег в течение недели.
Наблюдения российских педагогов подтверждают эту закономерность. Учителя говорят о том, что у детей из бедных или не вполне благополучных семей чаще оказываются относительно крупные суммы денег, подаренные кем-то из родственников.
А вот какие советы относительно карманных денег дают детские психологи Дэвис и Тейлор в своей популярной книге "Дети и деньги".
1. Можно давать карманные деньги ребенку с 6-7 лет.
2. С самого начала нужно объяснить ребенку смысл выплат и договориться о том, на что он может их тратить.
3. Сумма должна быть разумной и увеличиваться с возрастом.
4. Маленьким детям деньги нужно выдавать еженедельно, а подросткам — раз в месяц.
5. Выдача карманных денег не должна ставиться в зависимость от поведения и оценок.
6. Сумма не должна увеличиваться под предлогом того, что ребенок уже все истратил.
7. Ребенку нужно позволить тратить свои деньги по собственному выбору.
8. У ребенка должны быть обязанности по дому, которые он выполняет бесплатно.
9. В день рождения ребенка сумма карманных денег и обязанности ребенка должны увеличиваться.
--------------------------------------------------------
"Не делайте из своего ребенка президента"
Семейный психотерапевт, кандидат психологических наук Татьяна Снегирева:
— В моей практике и раньше встречались случаи детского и подросткового воровства. Обычно оно имеет компенсаторный характер: ребенок, воруя деньги у мамы из сумки или продавая домашние вещи, компенсирует недостаток родительской любви, как бы забирая то, что он считает принадлежащим ему по праву. Но в последнее время случаи детского воровства участились. Дети постоянно видят рекламу привлекательных товаров, которая задает социальную норму: это надо попробовать, это надо иметь. Все "крутые" ребята ездят на роликах и жуют чипсы, запивая их кока-колой. Ребенок воспринимает все это буквально, чувствуя себя несчастным и ущербным, если родители не могут ему этого купить.
Большая часть детских психологических проблем, с которыми мне приходится сталкиваться, связана с тем, что дети включаются в гонку за успехом и престижем, иногда непосильную. Часто родители хотят видеть своего ребенка чуть ли не президентом, навязывая ему свои ценности и цели. И ребенок пытается соответствовать завышенным требованиям, испытывая при этом невыносимое нервное напряжение. У многих подростков именно по этой причине развивается психологическая зависимость от психостимулирующих веществ — от кока-колы до настоящих наркотиков. Ведь не только взрослым необходимо снимать накопившееся за день напряжение, но и детям. А на обычные для них способы — движение, спорт, активные игры — часто не остается времени. И ребенок начинает в огромных количествах поглощать шоколадки, грызть ногти или уходит в виртуальный мир компьютерных игр.
-------------------------------------------------------
"Ум, честь и совесть отмирают"
Руководитель психологической службы школы "Мумми-тролль", психолог-психотерапевт Наталья Кедрова:
— Многие истины, непререкаемые на наш "устаревший" взгляд, воспринимаются нынешними детьми с недоумением. Например, что нельзя неуважительно говорить с учителем. Это результат того, что окружающая действительность стремительно меняется и дети не видят вокруг себя ничего стабильного. У них появляется релятивизм, ориентация на ситуацию. Они пытаются выживать в стремительно меняющемся мире и развивают способность приспосабливаться к любой ситуации. В результате у детей формируется готовность быстро все переоценивать, гибкость, приспособляемость, открытость. Трудно сказать однозначно, плохо это или хорошо. С одной стороны, у детей появляется прививка против идеологической узости, фанатизма. А с другой — в душе у человека нет порядка. Он вырастает хорошо приспособленным к обстоятельствам циником, который уверен, что сможет выкрутиться из любой ситуации. Но рано или поздно такой человек становится жертвой обстоятельств, потому что не может противопоставить им ничего своего. Многие психологические черты подвергаются эрозии. С каждым классом это все заметнее. Ум становится прагматичным, честь продается, а совесть просто отмирает.