Юрий Шевчук напугал пожарного, когда выступал в Саратове на XII Собиновском музыкальном фестивале. Произошло это благодаря тому, что, согласно замыслу организатора фестиваля, художественного руководителя Саратовского академического театра оперы и балета Юрия Кочнева, фестиваль в этом году расширил свои границы и впервые включил все музыкальные жанры, а не только оперные произведения. Он прошел под девизом "От Шостаковича до Шевчука". Шевчук и его группа сыграли программу со струнной группой Театра оперы и балета им. Чернышевского под руководством заслуженного артиста России дирижера Игоря Семенова.
По словам Шевчука, он пытался доказать, что песенный жанр отнюдь не низкий и что в последнее время он как музыкант двигается в направлении "ассоциативной, образной музыки". Специально для этого выступления была расписана партитура для скрипок, виолончелей и арф, а рок-музыканты старались не злоупотреблять пронзительными гитарными рифами. Первые ряды в местном Театре оперы и балета заняли "отцы города" в костюмах-тройках, а галерку и все проходы — поклонники ДДТ в майках и джинсах. Уже через 10 минут стало понятно, что не прогадали ни те, ни другие: Шевчуку удалось соотнести рок-н-ролл и классику в нужной пропорции.
Недовольным оказался лишь главный пожарный театра. Он был близок к шоку, когда публика, сидящая в бархатных театральных креслах, дружно, как на стадионном концерте, зачиркала зажигалками и спичками.
Илья Нагибин
Балет
Пресный американский авангард станцевали на прошлой неделе в Малом театре артисты Балета Сан-Франциско (SFB). В Москву их привез экс-солист Большого театра, ныне ведущий танцовщик SFB Юрий Посохов. В рамках международной программы "Искусство без границ" его антреприза проедет по городам и весям СНГ, заехав в столицу еще раз 3 июня.
Посохов, озабоченный постоянным отсутствием России на пиру современного искусства, составил программу, исходя из просветительских и конъюнктурных соображений. Баланчинская "Тарантелла" в связке с окрошкой балетных штампов, изготовленной хореографом Беном Стивенсоном под названием "Па-де-де из 'Эсмеральды'", представляла классический танец и удовлетворяла вкусы самой консервативной публики. Благонравного маститого европейца Ханса ван Манена давали на закуску. Самый непредсказуемый современный классик — острый Уильям Форсайт — стал главной пряностью дивертисмента.
Основным же блюдом было предложено счесть неизвестного в Европах Вэла Канипароли, характерного танцовщика труппы Сан-Франциско. Его одноактный балет "Ламбарена", поставленный на африканские барабаны и свистульки, между которыми робко выглядывал Иоганн Себастьян Бах, повествует о красоте человеческой натуры, не попорченной городской цивилизацией. Гладкотекущая хореографическая скоропись Канипароли достаточно изобретательна и вполне удобочитаема, в меру чувствительна и весьма оптимистична, учитывает как потребности артистов, так и запросы зрителей. Недостаток у американского певца естественности лишь один — о хореографической режиссуре он имеет представление самое смутное. Мысля на уровне движения-комбинации, Канипароли решительно не знает, чем и когда закончить свое убаюкивающее повествование.
В качестве основного блюда он оказался слишком пресен; в роли главного авангардиста — несостоятелен. Впрочем, разнокалиберные солисты SFB, среди которых трое русских, танцуют с упоением и свободой все, что попадает им под ногу.
Татьяна Кузнецова
Музыка
Новоселье "Длинных рук". Музыкально-продюсерское агентство Николая Дмитриева "Длинные руки", несколько лет располагавшееся в ЦДХ на Крымском валу, переехало в новый зал, где и прошел фестиваль современной музыки "Альтернатива".
Поклонники фестиваля, привыкшие за 11 лет его существования к кочевой жизни (то Первая студия ГДРЗ на Качалова, то зал Чайковского, то Дом композитора, то Музей им. Глинки), с облегчением вздохнули. Новое помещение в 150 кв. м как нельзя более отвечает их наклонностям. Белые свежетесаные скамейки человек на сто, боковая галерея, плавно переключаемые софиты — все это идеально подходит для музыкальных экспериментов, требующих перемещений исполнителей, а вместе с ними и слушателей.
Открывшаяся возможность оживила на нынешней "Альтернативе" даже такой абсолютно не зрелищный жанр, как электронная музыка. Музыканты "Австрийского электроакустического экспорта" и московского "Термен-центра" манипулировали зрителем как могли. То помещали его сбоку от стереофонических динамиков, то забрасывали в самый центр квадрофонии.
Ощутив себя вовсе не пассивным участником происходящего, маргинальный меломан всерьез задумался над смыслом нынешней "Альтернативы". Вывод, как ни странно, прост: "Альтернатива-99", завершив выяснение отношений со всеми былыми оппозициями (официальная--неофициальная музыка, консервативный профессионализм--свободное изобретательство), влилась в поток общемирового музыкального процесса. Пресловутые 20 лет отставания, на которые нашим композиторам приходилось ссылаться с 60-х годов, кажутся наверстанными. У современной музыки Москвы есть теперь не только ощущение вписанности в общемировой режим, но и собственный зал — "Дом".
Елена Черемных
Видео
В "Звездных войнах" побеждают пираты. Всего через неделю после американской премьеры новой серии "Звездных войн" ("Зловещий призрак") пиратские копии фильма уже достигли Азии. Здесь они появились на несколько дней позже, чем в Москве. Пиратские компакт-диски со "Зловещим призраком" свободно продаются на рынках Гонконга и Макао, а также в придорожных ларьках Малайзии. Цена их несколько ниже, чем стоимость билетов. Все диски, распространяемые в Гонконге, очевидно, происходят из одного источника: это так называемые тряпичные копии, то есть записанные на видеокамеру в американском кинотеатре. Пиратская копия в Гонконге стоит $3-4, в Макао — около $1,5, в Малайзии — $2 (как и в Москве).
Еще не установлено, где точно произведены эти диски, но большинство пиратской продукции, поступающей на рынки Гонконга, производится в Макао, а также в других странах Юго-Восточной Азии.
Официальная премьера "Зловещего призрака" в Гонконге, где билет в кино стоит 60 гонконгских долларов, то есть $7,5, запланирована на июль. В Малайзии премьера состоится на днях, а стоимость билетов составит $30.
Лидия Маслова
Живопись
В мае исполнилось 100 лет со дня рождения Александра Дейнеки. С произведениями этого известного художника советской эпохи знаком каждый, кто хотя бы раз ездил в московском метро. Академия художеств отметила юбилей камерно — двухдневной ретроспективой и мемориальным вечером.
Дейнека известен не только в России, но и за рубежом. Его полотно "Оборона Петрограда" на ура было принято на Венецианской биеннале 1928 года, о панно "Стахановцы" (1937) писали французские репортеры. Дейнеку превозносила муссолиниевская пресса: "Наконец-то большевики показали мужественное искусство". Западничество и формализм (по нынешним меркам — довольно скромный) советская власть терпела. Более того, благоволила Дейнеке. Дело в том, что художников-монументалистов было наперечет: одни, как Фаворский, были "из раньшего времени", а новое поколение еще не умело заполнить пространство социалистическим содержанием. У Дейнеки же за плечами была не только старая школа, но и новейшая (он окончил авангардистский ВХУТЕМАС). Вот ему и доверили украшение станций "Маяковская" и "Новослободская" и оформление павильона СССР на парижской выставке 1937 года. Спорт, труд и техника — все это теперь на плафонах метрополитена. Льющийся через край батализм картин 1941-1942 годов приводил в замешательство даже цензоров. Один из них отзывался по поводу панно "Оборона Севастополя": "Очень много экспрессии. Это хорошо, но непонятно: кто же духовно побеждает — мы или гитлеровцы?" Теперь это классика отечественного искусства.
Александр Калчер
Архитектура
Незаметная звезда. В Музее архитектуры им. Щусева в Москве открылась выставка самого известного московского архитектора — Александра Скокана. Выставка посвящена десятилетию деятельности его мастерской "Остоженка" и по всем признакам должна была стать бенефисом звезды нашего зодчества. Скокан сделал все для того, чтобы этого не произошло. Несколько десятков своих зданий он показал так: на прозрачной пленке были напечатаны черно-белые фотографии объектов, причем в максимально прозрачной манере с особым упором на серый цвет. Учитывая, что в зале (подвал XVII века) достаточно темно, разглядеть, где просто сероватая пленка и просвечивающие через нее стены, а где постройки Скокана, было невозможно. Даже возникало ощущение, что ничего и не выставлено, просто висят прозрачные куски целлофана.
На первый взгляд это антигероический жест человека, не любящего юбилеи. На самом деле это глубоко концептуальная экспозиция, точно представляющая архитектурную концепцию Скокана. Главная его задача — строить здания так, чтобы их невозможно было заметить в исторической городской среде. В переулках Остоженки он построил десяток новых зданий, тем не менее этот район сохранил его усилиями все свое своеобразие милого московского захолустья. Та же идея, видимо, была использована и на выставке: показать экспонаты так, чтобы их не было видно, чтобы зал музея, где они выставлены, казался пустым.
Григорий Ревзин