Спецпредставитель США по вопросам энергетики Евразии РИЧАРД МОРНИНГСТАР вчера завершил свой визит в Москву. В интервью корреспонденту "Ъ" АЛЕКСАНДРУ ГАБУЕВУ он рассказал о том, продолжат ли Вашингтон и Москва соперничать за газ Центральной Азии, какими ресурсами будет заполняться проект Nabucco и как туркменский газ сможет поступать в Европу в обход РФ.
— Во времена предыдущих президентов — Джорджа Буша и Владимира Путина — США и Россия активно конфликтовали в вопросах энергетики. Теперь у нас перезагрузка и в этой сфере?
— Называйте это как хотите. Я не хочу говорить о том, что было при администрации Буша, но при нынешней администрации по вопросам энергетической дипломатии мы стараемся работать вместе с Россией. Это дает нам возможность говорить друг с другом более открыто, обсуждать, куда будет двигаться наше сотрудничество в сфере энергетики.
— Ваша должность называется "спецпредставитель США по вопросам энергетики Евразии". Почему Вашингтон включает этот отдаленный от Америки регион в сферу своих национальных интересов?
— Прежде всего Европа является нашим важным партнером. Поэтому США заинтересованы в гарантиях европейской энергетической безопасности, и точно так же Европа заинтересована в энергетической безопасности США. В наших отношениях в этой сфере и с Европой, и с Россией важное место занимает энергоэффективность. Кроме того, что касается Кавказа, Центральной Азии и, кстати, России,— чем больше энергетических ресурсов будет производиться, тем лучше. Мы не рассматриваем наше взаимодействие в регионе как игру с нулевой суммой.
— А как же проекты по транспортировке энергоносителей в обход РФ? Например, Nabucco, который является конкурентом лоббируемого Москвой South Stream?
— Мы поддерживаем не только Nabucco, а весь Южный энергетический коридор — это целый набор газопроводов, которые должны будут доставлять кавказский и центральноазиатский газ через Турцию в Европу. Nabucco — это хороший проект, но далеко не единственный. Есть, например, еще проект Interconnector, соединяющий Турцию с Грецией и Италией. Кроме того, мы полагаем, что для Европы даже важнее совершенствовать свою газотранспортную инфраструктуру, чем бросать все силы на прокладку каких-то новых труб. Необходимо строить больше труб, которые объединят европейские газотранспортные системы в единое целое, больше подземных газохранилищ, больше терминалов по приему СПГ, развивать добычу газа из угольных пластов и инвестировать в возобновляемые источники энергии.
— Многие чиновники в Центральной Азии жалуются, что именно разнообразие труб в Южном коридоре и отсутствие единой позиции ЕС тормозят Nabucco. Вам так не кажется?
— Я не думаю, что дело обстоит именно так. Европейские компании должны принять коммерческое решение, какой из проектов Южного коридора является наиболее обоснованным и выгодным. Мы бы предпочли именно Nabucco, но не факт, что он будет реализован первым. В любом случае первая труба будет транспортировать не очень большой объем газа, но она должна иметь потенциал для расширения: на тот случай, если объемы поставок из этого региона увеличатся. А это обязательно произойдет. И потому инфраструктуру надо готовить уже сейчас.
— Одной из главных проблем Nabucco является отсутствие гарантированных объемов газа для заполнения трубы. Как США и ЕС будут решать эту проблему?
— Есть разные возможности. Одним из источников поставок будет Азербайджан. Точные цифры пока неизвестны, но ясно, что объемы будут значительными. BP и азербайджанская госкомпания ГНКАР недавно договорились об увеличении добычи, хотя значительная часть этого газа, возможно, появится на рынке только около 2020 года. В ближайшие месяцы консорциум, который разрабатывает месторождение Шах-Дениз, должен принять решение, куда продавать газ. Это может быть как Nabucco, так и Interconnector или другой проект. Главное, чтобы была возможность расширить трубу.
— "Газпром" удвоил закупки азербайджанского газа и демонстрирует, что готов выкупать все свободные объемы — даже по ценам выше рыночных. Что участники Nabucco и других проектов могут противопоставить этому давлению?
— Я не хочу говорить за "Газпром" или правительство Азербайджана. Насколько я понимаю, нынешние договоренности касаются лишь небольших объемов уже добываемого газа. Насколько я понимаю, участники консорциума Шах-Дениз твердо намерены транспортировать газ в западном направлении.
— Какие еще источники газа вы рассматриваете помимо Азербайджана?
— Еще одна возможность — это Ирак. Конечно, для начала должно окончательно сформироваться новое правительство, а также Багдад должен оформить договоренности с курдскими властями, но перспективы здесь вполне явные. И наконец, не надо сбрасывать со счетов Туркмению.
— Но как Ашхабад сможет присоединиться к Nabucco при отсутствии транскаспийского газопровода? И возможна ли прокладка этой трубы, ТЭО которой в свое время финансировал госдеп США, без решения вопроса о разделе Каспийского моря?
— Действительно, на протяжении многих лет мы поддерживали проект транскаспийского газопровода, который поможет доставлять газ из Туркмении на европейские рынки. Конечно, остаются серьезные политические вопросы, о которых вы упомянули. Идут дебаты о том, могут ли две соседние страны, Азербайджан и Туркмения, договориться о прокладке этой трубы без вмешательства остальных. Мы всегда придерживались именно этой точки зрения — в любом случае газопровод будет проходить по территориальным водам Азербайджана и Туркмении, так что только эти два государства должны решать судьбу проекта. Но есть и другие точки зрения. Некоторые считают, что решение должны принимать все пять прикаспийских государств (такой точки зрения придерживаются Россия и Иран.— "Ъ"). Туркмения — суверенное государство и должна сама решать, что делать.
— Рассматривают ли США и ЕС вариант транспортировки туркменского газа через Каспий не по трубе, а в сжатом или сжиженном виде?
— Это вполне возможно — особенно, что касается сжатого газа. Транспортировка судами, а не по подводному трубопроводу, снимает политические проблемы, хотя объемы при таком варианте явно будут не очень большими.
— Иран вы исключаете из списка потенциальных поставщиков газа в Nabucco?
— Если вопросы, касающиеся ядерной программы Тегерана, будут решены и его отношения с США и другими странами полностью нормализуются, для Ирана будет очень выгодно участвовать в совместных энергетических проектах. Но пока это не так, иранский газ не следует пускать в международные проекты.
— Глава ENI Паоло Скарони предлагал объединить Nabucco и South Stream. Как США относятся к подобному предложению?
— Насколько я понял, речь идет о том, чтобы снизить мощность South Stream (сейчас ENI и "Газпром" планируют поставлять по трубе 63 млрд кубометров газа в год.— "Ъ") и объединить обе трубы на территории Болгарии или Румынии, чтобы дальше газ шел в Европу по одной системе. Правда, эту идею пока особо никто не одобрил, и я пока не могу сказать, что США поддерживают ее. Но важно, что подобные предложения делаются. Мир меняется на глазах, и необходимо, чтобы выдвигались конструктивные инициативы.
Полный текст интервью см. на www.kommersant.ru.