Дворец Наполеона-авиатора
В новый отель Shangri-La с Екатериной Истоминой
17 декабря великая французская столица, не дрогнувшая ни единым сантимом даже в разгар мирового финансового кризиса, стала богаче на еще один гранд-отель. Отель Shangri-La Paris стал первой европейской гостиницей этой упрямой, упорной и состоятельной сети, имеющей сингапурское происхождение, но базирующейся в блистательном Гонконге. Отметим, что сеть Shangri-La в Азиатском и Тихоокеанском регионах раскинула свои отели неизмеримо широко: круглосуточно готовы к приему гостей 68 интересных и дорогих гостиниц. Париж — это начальный пункт европейского турне Shangri-La. На очереди гарцуют Вена (2011), Лондон (2012) и Москва (2013).
Наличие отеля в Париже — это, конечно, с одной стороны, вопрос престижа для любой гостиничной цепочки, работающей в сегменте премиум. С другой стороны, "этот вечный" Париж --всегда есть выгода, всегда деньги, всегда прибыль, особенно сегодня, когда европейцы почти уже дождались лавины китайских туристов. Еще пять лет назад французские отельеры тихо, но с традиционной французской неискренностью жаловались на одинокий миллиард китайцев: мол, приезжают гигантскими группами и, как когда-то японцы, тут же бегут в Louis Vuitton, в Hermes, в Prada, в Gucci, в проклятую мастерскую балеток Chanel. Мол, китайцы безнадежно больны fashion-логоманией, не ценят самого быта, им, вы представьте себе, все равно где жить и все равно что есть! Однако сегодня тональная китайская речь уже слышна в лобби гранд-отелей — от Le Meurice до "Плазы". Совершенно очевидно, что некоторая доля китайского миллиарда прибудет в Европу в самое ближайшее время.
И вот парижский адрес Shangri-La — парадный и музейный 16-й аррондисман, три шага от Трокадеро, вид на Сену, вид на вездесущую башню Эйфеля. "Наш отель — это место встречи французской элегантности и азиатского шика, восточных сокровищ" — так хитро и уклончиво на первый взгляд объясняют философию своего детища его устроители. Однако из одной такой уклончивости можно вывести самые фантазийные блистательные исторические картины и примеры: здесь и японцы в переплетении импрессионистов, и шинуазри эпохи ар-деко, и французский Индокитай с его эротикой. Такие ингредиенты можно действительно считать стилистическим богатством и даже великолепием. Но никакого "востока", даже в его европейском преломлении здесь нет (разве что парочка антикварных фарфоровых ваз эпохи Мин), только невероятная роскошь belle epoque, обошедшаяся в какие-то сумасшедшие деньги.
Здание, которое оккупировал отель,— это дом стопроцентно исторический, как, впрочем, и любой другой дом такого масштаба в центре Парижа. Днем с огнем здесь не сыщешь в сердце столицы простецкого жилья, везде и всюду наследили различные наследники, принцы, их потомки, графини, императорские жены, возлюбленные значительных особ. Вот и этот 7-этажный особняк снабжен породистой родословной. Он был неистово вознесен в 1896 году, то есть в начале эпохи гранд-отелей (так, в 1895-м стартовал великий парижский "Ритц") по заказу лица аристократического, но все-таки довольно странного. Знакомьтесь: принц Ролан Бонапарт, внучатый племянник Наполеона Бонапарта, вошедший в историю как коллекционер букинистических редкостей, географ, ботаник и кулинар.
Элементы первоначальных интерьеров почти полностью сохранились в лобби и в Suite Imperial
Принц Ролан Бонапарт, судя по всему, откровенно томился от отсутствия важных государственных затей, но смог взять себя в породистые руки и заняться международными проектами. 14 октября 1905 года владелец превосходного и отлично экипированного всеми мыслимыми на тот момент коммунальными удобствами дворца возглавил созданную при его помощи Международную авиационную федерацию. В эту федерацию вошли все действовавшие на тот момент аэронавты, включая и такого известного аса и изобретателя, как Альбер Сантос-Дюмон. Кроме того, месье Бонапарт был президентом Географического общества Франции и членом Академии наук.
В бывшем дворце книгочея, географа, кулинара (умение готовить считалось важным для французского денди) и авиатора к услугам отдыхающих предлагается 81 номер, включая 27 suites. Стиль характеризуется как "ампир и luxury-минимализм", и последнему словосочетанию нисколько не воспротивились мрамор, шелк, бронза, гобелены и хрусталь, какого не видели даже в самой Богемии. Многие элементы интерьера (лобби, главной гастрономической залы) были сохранены в том виде, какой они имели при жизни Ролана Бонапарта (оформлением отеля занимались Пьер-Ив Рошон и его бюро).
Среди suites, этого типового жилья русских путешественников, нужно отметить тройку безупречных лидеров — Suite Chaillot (с огромной террасой), Suite Panoramique (расположен на последнем этаже, 500 кв. м, панорамный вид на город) и Suite Imperial (находится в бывших главных личных апартаментах принца Бонапарта, многие детали первоначального интерьера сохранены). Но и все остальные, которым придется по вкусу этот свежайший гранд-отель, могут хлебнуть еще больше роскоши в спа-центре. О комплексе — несколько специальных слов, дело в том, что азиатские отели Shangri-La известны своим спа-брендом CHEDI, одним из лучших в современной мировой спа-культуре. В парижской гостинице обещают представить почти всю философию CHEDI: 30 видов одних только массажей.
Santos de Cartier
И в заключение о гастрономии. В Shangri-La три гранд-ресторана, два — азиатских (La Bauhinia — паназиатская кухня, Shang Palace — кантональная китайская еда) и один французский класса "гурмэ". Начальником над всеми тремя назначен месье Филипп Лаббе, прибывший из "лазурного" отеля Chevre d'Or, что в Эз, рядом с Монако. Напомним, что ресторан Chateau de la Chevre d'Or награжден двумя звездами "Мишлен". Однако как будут кормить — интересно, вкусно, скучно, дорого, бессмысленно или замечательно,— на этот вопрос смогут ответить только сами гости гранд-отеля.
SANTOS DE CARTIER
Среди друзей и соперников в небе принца Ролана Бонапарта был и франко-бразильский летчик и денди Альберто Сантос-Дюмон. Его основной парижский авиаторский подвиг — облет на биплане Эйфелевой башни. Альберто Сантос-Дюмон строил не только особняки и бипланы, но еще и часы. В часовом строительстве ему помогал Луи Картье: вместе они придумали первые "техногенные" часы Santos, чье 100-летие в 2004 году отмечал весь аристократический и буржуазный Париж.