Балет

Татьяна Кузнецова

Как бывало уже не раз, ньюсмейкерами оказались четыре театра: Мариинский, Большой, Музыкальный театр имени Станиславского и Немировича-Данченко и Михайловский. Новость этого года состоит в том, что привычный рейтинг главных балетных трупп страны следует читать в обратном порядке.

Автором главной сенсации года стал гендиректор Михайловского театра Владимир Кехман: он нашел нового худрука, развернув свою балетную политику на 180 градусов. 1 января 2011 года впервые с дореволюционных времен полновластным хозяином российской труппы станет иностранец — знаменитый испанец Начо Дуато. Действующий хореограф, никогда не имевший дела с классикой, собирается преобразить компанию: он готов не только ставить собственные спектакли, но и модернизировать традиционные балеты. Возбужденные будущими свершениями, в театр повалили волонтеры из других трупп: главным приобретением стал премьер Мариинки Леонид Сарафанов. Прожекты Михайловского театра весьма радикальны, но рискованны, учитывая весьма скромный уровень большинства артистов и их неискушенность в современном балете. Щекотливость ситуации и в том, что как раз в этом году труппа добилась наибольших успехов в своей новейшей истории. Главный балетмейстер театра Михаил Мессерер, чей контракт истекает только в конце 2011 года, заметно подтянул творческий состав, спровоцировал дебют молодого балетмейстера Вячеслава Самодурова, успешно реконструировал один из самых знаменитых балетов сталинской эпохи — "Лауренсию" Вахтанга Чабукиани и, по вердикту британских критиков, вошел в тройку номинантов года в категории "лучший балетмейстер".

Иную, сугубо творческую сенсацию сотворил в этом году Музтеатр Станиславского и Немировича-Данченко, впервые в России поставив балеты Иржи Килиана — моцартовские "Шесть танцев" и "Маленькую смерть". Явление на отечественной сцене работ гениального чеха, до сего года упорно предпочитавшего не иметь дело с российскими труппами, не подготовленными к его оригинальному хореографическому языку, сенсационно само по себе. Но еще большей неожиданностью оказалось качество исполнения килиановских шедевров: муниципальная труппа, которую до недавнего времени никто не принимал всерьез, станцевала эти изысканнейшие балеты на уровне ведущих европейских компаний, обворожив публику и удовлетворив самого автора. Свой успех на территории современного балета труппа закрепила постановкой бессюжетного опуса "Затачивая до остроты" финна Йормы Эло, технически изощренного и виртуозного. Выбрав верную репертуарную стратегию и последовательно ее придерживаясь, Музтеатр Станиславского обошел на повороте растерянный Большой театр, так и не выработавший внятной репертуарной политики за 2 года, прошедших после ухода Алексея Ратманского.

Впрочем, в этом году главной заботой Большого была вовсе не художественная, а реальная политика. Летом заканчивался 5-летний контракт генерального директора Анатолия Иксанова (а заодно и балетного худрука Юрия Бурлаки, которого, впрочем, давно перестали считать самостоятельной фигурой в сложных закулисных играх театра). От того, останется ли Иксанов во главе Большого, зависело многое, начиная с назначения балетного худрука и заканчивая художественным курсом всего театра. После ряда перипетий, в которые оказались втянуты российские премьер и президент, 3-летний контракт с Иксановым был подписан — спустя 2 месяца после того, как истек предыдущий. Заодно — на полгода — продлили срок и балетному худруку.

На фоне этого главного сюжета афишные приобретения Большого выглядели необязательными и случайными: для молодого премьера Ивана Васильева и примы Светланы Захаровой театр приобрел послевоенную мимодраму Ролана Пети "Юноша и смерть", что не стало событием ни для театра, ни для самих артистов. К 100-летию дягилевских сезонов отметились "Петрушкой" — этот живописный балет Михаила Фокина в интерпретации петербуржца Сергея Вихарева остался типичной постановкой "к случаю". Грандиозный французско-российский проект по созданию совместного спектакля силами Большого театра и труппы из Экс-ан-Прованса хореографа Анжелена Прельжокажа вышел, мягко говоря, не слишком удачным. Балетмейстер так и не сумел раскачать свою обычно буйную фантазию, и, хотя премьера и европейское турне прошли строго в соответствии с начертанным планом, похоже, сочинение Прельжокажа под названием "А дальше — тысячелетие покоя" упокоится в запасниках Большого. Впрочем, ближайшее будущее театра сулит заманчивые перспективы: на следующей неделе труппа покажет балет Уильяма Форсайта "Herman Schmerman" в связке с "Рубинами" Баланчина. Впереди уникальный проект "Отражения", придуманный продюсером Сергеем Даниляном: для выпускниц московской Академии хореографии, ставших звездами ведущих мировых трупп, поставят эксклюзивные балеты лучшие современные хореографы. Ближе к лету грядет явление самого радикального из европейских авторов — Уэйна Макгрегора с одноактным балетом "Chroma". Все это делается не благодаря, а скорее вопреки воле худрука Бурлаки, не знающего и не любящего современный балет. Так что в краткосрочной перспективе не имеет особого значения, останется ли он на своем посту после Нового года или ему все-таки подберут замену.

Жертвой слабого худрука (впрочем, в Петербурге он, кажется, называется "заведующим балетной труппой") пал и Мариинский театр. Назначенный Валерием Гергиевым на эту роль Юрий Фатеев — отличный педагог, но робкий руководитель — выбрал дорогу в славное ленинградское прошлое: ценой невероятных усилий труппа реконструировала "Спартака" Леонида Якобсона 1956 года — масштабный костюмный балетный пеплум, выполненный в стиле античных фресок. Похоже, живописные "живые картины", из которых состоит многоактный спектакль, принадлежат к разряду музейных ценностей, которые лучше не извлекать на свет: во всяком случае, на "Маску" этот трудоемкий и многолюдный спектакль не прошел. Из ряда исторических шедевров была выбрана и "Кармен-сюита", поставленная Альбертом Алонсо для Майи Плисецкой. Но, несмотря на имеющуюся в труппе отличную Кармен — Екатерину Кондаурову, этот спектакль тоже не причислить к открытиям сезона. Новинкой для российской публики стала лишь "Анна Каренина" Алексея Ратманского, поставленная им в 2003 году для Королевского балета Швеции и продублированная в других театрах Европы. Жаждущие новых ролей Диана Вишнева и Ульяна Лопаткина по очереди станцевали героиню Толстого, но на "Маску" эксперты выдвинули третью Анну — Екатерину Кондаурову. Впрочем, по большому счету, актерские достижения в театрах погоды не делают. А вот осторожность и консервативность репертуарной политики Мариинки отбрасывают прославленную труппу на обочину российского балетного процесса. Что, конечно, довольно унизительно для театра, который еще совсем недавно был пророком не только в своем отечестве.

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...