Проект театр
В рамках года Франции в России МХТ имени Чехова проводит проект "Впервые на русском" — пять французских режиссеров показывают эскизы пяти французских пьес, ранее не ставившихся в России. Рассказывает РОМАН ДОЛЖАНСКИЙ.
Проект "Впервые на русском" предполагает совсем не русский способ работы: режиссеры приезжают всего на две недели, по истечении которых на малой сцене МХТ они показывают публике почти готовые к премьере работы — актерам не возбраняется иногда подглядеть в текст пьесы, оформление может оставаться эскизно-скромным, но контуры спектакля должны быть ясны. Стресс мобилизует актеров и режиссеров, но состоится ли впоследствии полноценный спектакль — вот в чем вопрос. Пять режиссеров разной степени известности вступили фактически в заочное соревнование за право довести работу до премьеры. Каковы "конкурс" и "проходной балл" и на сколько мест в афише претендуют пять эскизов, правда, заранее не объявлено.
В сущности, ничего оригинального в самой этой затее нет. Подготовленные за несколько дней эскизные показы новых текстов, из которых потом рождаются спектакли,— уже хорошо знакомый многим российским театрам способ пополнения и обновления репертуара. Правда, прибегают к нему чаще в провинции, там, где, с одной стороны, меньше рисков, а с другой стороны, новому (а значит, чаще всего, резкому или не совсем понятному) слову тяжелее пробиться к публике. Новость в том, что происходит это в МХТ имени Чехова, где все уже давно делается с оглядкой на кассу — что автоматически означает: с особой осторожностью по отношению к новой драме. Кстати, из пяти выбранных авторов четырех — Копи, Жана-Люка Лагарса, Жана Жене и Маргарит Дюрас — уже нет в живых, и все они могут считаться "современными классиками". Но тексты их для русской сцены все равно тяжелы и даже подозрительны.
Ронан Шено — единственный из пяти драматургов, кто не просто жив, но молод и активен. Он постоянно сотрудничает с набирающим известность во Франции режиссером Давидом Бобе, который представил в МХТ пьесу Шено "Феи". Бобе, спектакль которого "Каннибалы" был ранее показан фестивалем NET, удивителен для наших краев тем, что броскую, бескомпромиссную социальность текстов умеет облечь в изощренную театральную форму. Что касается пьесы, то текст драматург уже в Москве серьезно переработал, приблизив его к российской реальности. "Мне говорят, что последние 20 лет мы совершали ошибки, но эти последние 20 лет и есть моя жизнь",— говорит главный герой "Фей", пьесы, которая впечатляет не столько литературными достоинствами, сколько искренностью и честностью.
Давид Бобе потребовал от молодых актеров отваги и выносливости — как физической, так и эмоциональной. В "Феях", действие которых происходит в темной ванной комнате, куда к главному герою поутру являются волшебные существа, оборачивающиеся, в сущности, искусителями, говорят словно от себя: о кризисе сознания, о неискупленной вине предыдущих поколений, о поиске искренности и подлинного чувства. Режиссер не стал делать скидок на языковые и ментальные барьеры: студенты мастерской Кирилла Серебренникова работают так, будто эстетика философского сна с элементами акробатики и привлечением видеотехники — наши театральные будни. Они исполняют "Фей" красиво, элегантно и с холодным отчаянием.
Режиссер Мари-Луиза Бишофберже, напротив, не стала стягивать актеров правилами чужой театральной эстетики. Может быть, потому что достались ей не студенты, которым положено быть гибкими и открытыми всему чужому и необычному, а практикующие актеры. Причем очень разные — молодой Игорь Хрипунов, много играющая в МХТ Ксения Лаврова-Глинка и наконец Рената Литвинова. Пьеса, доставшаяся им, невероятно сложна — в "Шаге" Маргарит Дюрас три безымянных, обозначенных буквами, персонажа, про которых сама автор написала, что они вполне могут считаться пациентами психбольницы.
Три человека ведут рваные, странные, абстрактные разговоры, причем одна из женщин, которую играет Рената Литвинова, разговаривает на выдуманном языке — она совсем не от мира сего. Мари-Луиза Бишофберже поместила их в декорацию, в которой можно было бы играть "В ожидании Годо" Беккета,— несколько деревянных пней и сетка вокруг, но позволила "наложить" сюрреалистический текст пьесы Дюрас на понятные — не на лексическом, а на интонационнном уровне — психологические ситуации. Актеры словно перепрыгивают из одной такой ситуации в другую, многие из них оказываются забавными, и в зале на показе пьесы "Шага" не смолкал одобрительный смех.
Конструкция получилось любопытной: похожая на неизвестно откуда залетевшую птицу (у нее и костюм соответствующий — с перьями) героиня Ренаты Литвиновой все время пытается куда-то из этого мира "упорхнуть", твердо стоящая на земле женщина Ксении Лавровой-Глинки служит словно якорем, а утомленный молодой мужчина с дырявой канистрой в руках — словно цепь, которая вынуждена связывать две этих женских ипостаси и испытывать из-за этого огромные нагрузки. Для обычного движения такая "машина" не годится, но для театрального — как раз то, что нужно.