Когда Борис Ельцин объяснял отставку Евгения Примакова недостаточными успехами премьера в экономике, он лукавил. Сергей Степашин — точно такой же политический премьер, как и Примаков. Только задачи у них разные.
Месяц назад журнал "Власть" написал, что в России сложилась новая политическая ситуация, которая не сводится к личной борьбе хватающегося за власть Бориса Ельцина и заматеревшего Евгения Примакова или к извечному противостоянию Кремля и коммунистической Думы, которыми теперь обычно и объясняют отставку примаковского "парламентского" правительства.
Несколько месяцев в России боролись между собой две политические группы. Представители первой полагали, что в предыдущие годы они были обделены экономическим и политическим влиянием. Выразителем их интересов и выступал Примаков. Вторая состояла из так называемых либералов, потерявших полностью или частично власть в августе прошлого года. Процедура отрешения президента от должности дала им уникальный шанс на реванш — нужно было только умело использовать жажду власти Ельцина.
Как писал журнал, члены второй группы делились на два лагеря — радикальный и умеренный. Радикал Чубайс требовал отставки Примакова и разгона Думы. Но большинство высказывалось за более мягкие варианты. В частности, как уже широко известно, предлагалось в случае положительного голосования в Думе по импичменту убрать из правительства представителей левых, тем самым поставив Примакова перед выбором: либо потерять лицо, оставшись во главе кабинета, либо уйти. Представители этой группы надеялись на то, что Примаков останется, но из самостоятельной политической фигуры превратится в подконтрольную.
Как показали события последней недели, победил радикальный вариант. Это обусловлено по меньшей мере тремя факторами.
Почему?
Как признавались корреспонденту Ъ некоторые обитатели Кремля и Старой площади, все последние месяцы их мучил ночной кошмар: старая советская номенклатура воссоздает "политбюро" во главе с Примаковым и отстраняет Ельцина от власти.
Сценарий при этом живописался такой: Дума голосует за импичмент, в прессу попадает компромат на президентскую семью. После этого оппозиция организовывает уличные акции с требованием досрочной отставки президента. В общественное сознание внедряется мысль о том, что президент уже фактически отстранен от власти. Единственный выход для президента вернуть власть — отставка Примакова. Но когда Ельцин на нее решается, Примаков не уходит. Вернее, его не отпускает "благодарный народ" в лице руководства Думы и Совета федерации.
Далее — по форосскому сценарию. К Ельцину приходят "побеседовать по душам" делегаты нового политбюро — Примаков, Строев, Селезнев и примкнувший к ним Лужков. И даже не требуют от президента отставки, а просто объясняют, что, поскольку в стране не осталось ни одной реальной силы, способной его поддержать, то впредь до истечения его полномочий он будет исполнять волю трио (или квартета).
В Кремле всерьез опасались, что еще немного президентского бездействия, и сплочение старых элит вокруг Примакова в один прекрасный момент, наконец, произойдет. По-видимому, желание предотвратить подобный сценарий и было одной из причин того, что Ельцина убедили нанести упреждающий удар, переводящий Примакова в разряд отставников еще до решения Думы по импичменту.
Вторая причина, ускорившая отставку премьера,— физическое состояние президента. Борис Ельцин уже довольно продолжительное время ведет очень активную (по крайней мере, для него) политическую игру. Понятно, что предугадать, в какой момент период активности 68-летнего президента сменится очередным приступом болезней, абсолютно невозможно. Но, по некоторым данным, в начале мая у президентского окружения появились серьезные опасения, что президент не сможет оставаться активным все то время, которое необходимо для реализации кремлевских планов. Эти опасения подтверждает фраза, которую, как утверждают источники Ъ, Чубайс бросил сторонникам назначения и. о. премьера Николая Аксененко: "А что мы будем делам, если он вдруг станет и. о. президента?"
Третья причина — чисто психологического свойства. Желания президентского окружения счастливо для него совпали с нежеланиями Ельцина. Президент согласился уволить Примакова еще до думского голосования по импичменту прежде всего потому, что Ельцин не выносит, когда подвешивают его. Ельцин привык подвешивать всех сам.
Как представляется, трех этих факторов — боязни госпереворота, страха за физическое состояние Ельцина и умело разогретой ярости президента достаточно, чтобы выбор был сделан в пользу радикального варианта.
Впрочем, сами по себе отставка Примакова и назначение Степашина — еще не либеральный реванш. Все зависит от того, какие действия предпримут Ельцин и его окружение в ближайшее время. И есть ли у них план этих действий.
Как?
В Кремле утверждают, что такой план существует. Причем не один, а несколько — для разных вариантов развития политической ситуации. Одни основаны на предположении, что после отставки Примакова голосование в Думе уже не может произвести такого эффекта, как при действующем премьере. Другие — на том, что импичмента может и не быть (этот номер журнала подписывался в печать до того, как стали известны итоги думского голосования).
Детали кремлевских сценариев не разглашаются. Однако по некоторым оговоркам участников последних событий можно реконструировать основные их моменты.
Радикальный #1. Дума поддерживает импичмент. Президент, не обращая на это внимания, трижды представляет кандидатуру Степашина и, если она не проходит, назначает премьером либо Степашина, либо любого другого достойного, с точки зрения администрации, премьера. Это может быть и Аксененко (но тогда президент должен хорошо себя чувствовать), и Чубайс, и Черномырдин, и Явлинский (если, конечно, последний рискнет довериться Ельцину), и даже Лебедь. Дума распускается. Выборы в новую Думу проходят по новым, президентским правилам — идея издания указа о перерегистрации партий, в результате которой КПРФ и некоторые другие левые организации не будут допущены к выборам, пока еще жива.
Естественно, предполагается (как и во всех остальных радикальных сценариях), что импичмент заканчивается на уровне Верховном суде. Основания для подобной убежденности — недавнее обещание Ельцина повторно выдвинуть в главы суда его нынешнего председателя Лебедева (лебедевские полномочия истекают в июне).
Радикальный #2. Дума поддерживает импичмент, но утверждает Степашина (это не невероятно — в конце прошлой недели не только Селезнев, но и Зюганов уже начали делать осторожные пассы в сторону Степашина, давая понять, что не считают эту фигуру абсолютно непроходной). В таком случае президентская команда все-таки предпочитает избавиться от нынешней Думы. Для роспуска используется следующий механизм: став премьером, Степашин вносит на утверждение депутатов экономические законопроекты, предполагающие неприемлемые для оппозиционеров радикальные изменения в налоговой, социальной и других сферах. Депутаты отказываются их поддержать. Тогда Степашин ставит вопрос о своему доверии кабинету, в котором к тому времени оказываются люди, вызывающие у думского большинства идиосинкразию. Если Дума не поддерживает кабинет, далее реализуется первый сценарий.
Радикальный #3. Дума не набирает голосов за импичмент, но отклоняет кандидатуру премьера. Президент назначает кого хочет и распускает Думу.
Мягкий #1. Дума голосует за импичмент, но утверждает премьера и одобряет работу правительства. Пользуясь этим, Кремль пытается провести через Думу все необходимые ему законы. Выборы проходят в срок.
Мягкий #2. Дума не набирает голосов за импичмент и утверждает премьера. В кабинете заменяется только экономический блок. Выборы проходят в срок.
Так или иначе премьер становится преемником Ельцина, гарантирующим допримаковской элите сохранение власти.
Насколько реальны эти планы? На этот вопрос сейчас ответить практически невозможно. Слишком от многих факторов это зависит. Удастся ли коммунистам организовать беспорядки, сумеют ли объединиться против Ельцина региональные лидеры, захочет ли Примаков открыто начать войну с президентом, какую линию поведения выберет Юрий Лужков и т. д. и т. п. Маловероятно, что окружение Ельцина сумело не только точно просчитать все эти варианты, но и под каждый из них выработать адекватный ответ.
В любом случае, отставка Примакова — только начало грандиозной битвы за непередел собственности, поделенной в первые семь лет правления Ельцина. Битвы, в ходе которой мало никому не покажется.
ИГОРЬ КЛОЧКОВ, АНТОН ЛЕБЕДЕВ
------------------------------------------------------
ИСПУГ ЕЛЬЦИНСКОГО ОКРУЖЕНИЯ БЫЛ СТОЛЬ ВЕЛИК, ЧТО ИЗ ВСЕХ ВАРИАНТОВ ДЕЙСТВИЙ ОНО ИЗБРАЛО САМЫЙ РАДИКАЛЬНЫЙ
В КРЕМЛЕ ВСЕРЬЕЗ ОПАСАЛИСЬ, ЧТО ЕЩЕ НЕМНОГО ПРЕЗИДЕНТСКОГО БЕЗДЕЙСТВИЯ, И СПЛОЧЕНИЕ СТАРЫХ ЭЛИТ ВОКРУГ ПРИМАКОВА В ОДИН ПРЕКРАСНЫЙ МОМЕНТ, НАКОНЕЦ, ПРОИЗОЙДЕТ
------------------------------------------------------
Сами виноваты
За восемь месяцев работы специальная комиссия Госдумы сформулировала пять пунктов обвинений против Бориса Ельцина. Между тем народные избранники сами могут быть обвинены по тем же пяти статьям.
Беловежские соглашения
Беловежские соглашения, подписание которые ставится в вину Борису Ельцину, были ратифицированы в декабре 1991 года Верховным советом РСФСР. Против тогда голосовало только шесть человек, причем коммунистов среди недовольных развалом СССР не было. Тем не менее нынешняя Компартия России во главе с Геннадием Зюгановым, которая считает себя правопреемницей компартии образца 1991 года, объявляет ратификацию преступной и требует уголовного наказания президента.
Разгон парламента
По мнению спецкомиссии Госдумы, роспуск Верховного совета и расстрел Белого дома — уголовно наказуемое деяние. Тем не менее коммунисты давно уже пользуются его плодами. Они приняли условия исполнительной власти и с относительным для себя успехом приняли участие в формировании нового законодательного органа — Федерального собрания. КПРФ стала третьей по численности политической силой, избранной в Госдуму в декабре 1993 года. При этом у оппозиции была возможность игнорировать выборы, но воспользоваться ей и уйти в подполье она не посчитала нужным.
Война в Чечне
События в Чечне Госдума неоднократно отмечала своими постановлениями. Одно из первых — февральское 1994 года "О политическом урегулировании отношений федеральных органов госвласти с органами власти Чеченской Республики" подлило масла в огонь разгоравшегося конфликта. Нижняя палата поручала президенту и правительству провести с властями Чечни "консультации", на основе которых те должны были подготовить проект договора о разграничении полномочий между Москвой и Грозным. Это постановление Джохар Дудаев назвал вмешательством во внутренние дела Чечни, а его оппозиция посчитала думский документ "бомбой замедленного действия". Переговоры Грозного с федеральными властями были тут же прерваны. Позднее, в январе 1995 года, в Думе был подготовлен законопроект о запрещении ведения боевых действий российской армией на территории России. Однако безупречный в юридическом смысле документ был дважды провален думской оппозицией.
Развал армии и геноцид народа
Следующие два пункта обвинений касаются обороноспособности государства и "действий, приведших к геноциду российского народа". Вина президента, по утверждению юристов Госдумы, заключается в том, что он намеренно создавал невыносимые условия для жизни людей, функционирования вооруженных сил и обеспечения безопасности государства. Между тем, как хорошо известно, каждый год Дума утверждает представляемый правительством бюджет. Ни разу за время президентства Ельцина бюджет отклонен не был. Более того, практически каждый год парламентарии намеренно раздували расходную часть бюджета, последовательно принимая законы о повышении минимальной зарплаты и минимальной пенсии, но совершенно не заботясь об источниках финансирования этих расходов.