"Я придумываю персонажей без определенного места жительства"

О фильме "Где-то" режиссера Софию Копполу расспросил корреспондент Ъ-Weekend Андрей Плахов.

— Почему в ваших фильмах так часто местом действия становится отель?

— Сама не знаю. Кажется, я уже могу открывать агентство путешествий: ведь и Версаль в "Марии-Антуанетте" тоже был своего рода отелем для королевского двора и челяди. Может, оттого, что я с детства много путешествовала — ездила с отцом на съемки. И каждый раз отель, заселенный разными людьми, вырастал в целый мир.

— Кино — это ведь тоже путешествие?

— Несомненно. Теперь, когда я придумываю персонажей для очередного фильма, часто воображаю их как людей без постоянного места жительства, бродячих цыган, к которым и сама частично принадлежу. Хотя из-за маленьких детей не так много путешествую.

— Почему вы выбрали местом действия Лос-Анджелес?

— Мне хотелось вернуться в Калифорнию, где я когда-то жила, поймать настроение Лос-Анджелеса, великого города, столько раз воспетого в кино, но, как мне кажется, все еще недостаточно. Кроме того, там все меняется буквально на глазах. Я сама жила в отеле Chateau Marmont, но тогда это было более спокойное место, теперь же оно заполнено папарацци и стало ареной для реалити-шоу.

— Главного героя, кинозвезду Джонни Марко, сыграл Стивен Дорф. Сценарий писался специально под него?

— Нет, были пробы с двумя-тремя другими известными актерами, но я не хотела бы называть их имена. В этом образе я старалась показать изнанку голливудской славы — я знаю о многих молодых знаменитостях, которые пытались покончить с собой или даже сделали это. Хотя фильм не про самоубийство — мне важно было показать героя наедине с самим собой, когда он просыпается после бурной вечеринки и чувствует опустошенность. Стивен Дорф отлично это сыграл.

— Насколько вы ассоциируете себя с юной героиней Клео, имеющей, как и вы, знаменитого отца?

— Не могу точно идентифицировать Клео. В ней что-то есть от меня, но многое я взяла от дочери своих друзей, за которой часто наблюдаю.

— В вашем первом фильме "Девственницы-самоубийцы" ощущалось влияние Дэвида Линча. И в новой картине есть что-то от "Малхолланд драйва", только не мистическая составляющая, а демифологизация Голливуда...

— Я не собиралась никого разоблачать. Просто немного заглянула за фасад, показала наваждение публичной жизни.

— Вы также показали не с лучшей стороны журналистов, особенно итальянских: они глупы, крикливы, претенциозны. Не любите давать интервью?

— Не люблю, когда жалуются: ах, как надоели интервью. Ведь это неизбежная плата за популярность и большие гонорары.

— Кто, кроме отца, повлиял на ваше становление как режиссера? Кто вам близок из старших товарищей и коллег?

— Я многим обязана французской "новой волне", а из современников ценю Гаса ван Сента.

— А итальянское кино?

— Благодаря отцу я приобрела любовь к Феллини.

— Много писали о вашем проекте вампирского фильма.

— Об этом можно на ближайшее время забыть. Но ничего не проходит просто так. Когда я начинала сценарий о вампирах, одним из персонажей был голливудский актер, ведущий декадентский образ жизни. Потом проект был заброшен, но этот персонаж не выходил из моей головы, и я подумала, что он заслуживает своего, отдельного фильма. Так появился "Где-то".

— Кстати, почему вы назвали картину именно так?

— Это ведь фильм не только и не столько о Голливуде. Скорее о поисках пути и универсального смысла. О том, что мы хотим и движемся куда-то, но точно не знаем куда.