Запись в блоге Дмитрия Медведева посвящена развитию российской политической системы
Дорогие друзья!
В течение двух последних лет мы поэтапно реализуем программу преобразования российской политической системы. Цели этого преобразования ясны. Я об этом неоднократно говорил.
Что мы хотим сделать? Мы хотим сделать нашу политическую систему просто более справедливой. Более гибкой, более динамичной, более открытой к обновлению и развитию. Она должна пользоваться большим доверием наших избирателей. Не секрет, что с определенного периода в нашей политической жизни стали появляться симптомы застоя, возникла угроза превращения стабильности в фактор стагнации. А такой застой одинаково губителен и для правящей партии, и для оппозиционных сил. Если у оппозиции нет ни малейшего шанса выиграть в честной борьбе — она деградирует и становится маргинальной. Но если у правящей партии нет шансов нигде и никогда проиграть, она просто «бронзовеет» и в конечном счете тоже деградирует, как любой живой организм, который остается без движения.
Поэтому возникла необходимость поднять уровень политической конкуренции.
Но главная наша задача, задача любой демократии,— повысить качество народного представительства. Сделать так, чтобы политическое большинство не было просто статическим. А точнее, чтобы оно не стало большинством, состоящим из статистов и исполнителей. Чтобы правящая партия имела и права, и обязанности, а не просто служила приложением к исполнительной власти. Чтобы она могла полновесно участвовать в формировании этой самой исполнительной власти. И это нужно не потому, чтобы правящая партия себя хорошо чувствовала. Партия — это средство, политический инструмент представительства. Партия представляет своих избирателей. Но в случае правящей партии — это большинство избирателей, и реализация их прав, уважение к их мнению — это фундаментальный принцип демократии.
Не менее важной и даже более сложной является задача обеспечения прав меньшинства. Это также основной демократический принцип. Политическая система любой конфигурации должна быть устроена так, чтобы были хорошо слышны и учитывались мнения всех, в том числе и самых малых социальных групп. А в идеале — чтобы был слышен голос даже одного человека. Система в этом плане должна быть прозрачной, отзывчивой в отношении любого человека. Каждый должен знать, что у него есть единомышленники в представительных органах власти. В этом ведь, кстати, и смысл представительной демократии — когда кто-то представляет интересы значительного числа людей. Есть люди с такими же убеждениями, с такими же взглядами, с такими же интересами. Есть те, кому не все равно, что происходит. И у этих представителей меньшинства есть возможность критиковать правящее большинство, доносить мнение и предложения меньшинства до бюрократии и до нашей общественности.
И, наконец, я исхожу из того, что политические реформы не должны приводить к хаосу и параличу демократических институтов. Я об этом неоднократно говорил: они должны укреплять демократию, а не разрушать ее. Поэтому в своей статье «Россия, вперед!», которую я в прошлом году написал, я определил метод и стиль этих реформ: реформы должны быть постепенными, но неуклонными.
Сегодня могу сказать, что за прошедшие два года мы постепенно, но в то же время неуклонно продвигались к этой цели. И, как мне представляется, мы прилично продвинулись.
В начале нынешней, осенней сессии Государственной Думы было наконец завершено принятие целого пакета законопроектов, которые вносились мной в парламент в 2009-м и в 2010 году. О необходимости принятия таких законов я говорил в своих посланиях Федеральному Собранию. В 2009 году вступили в силу законы, которые обеспечивали серьезную корректировку многопартийной и избирательной системы в общенациональном масштабе, на федеральном уровне. В текущем году аналогичные преобразования были распространены и на уровень субъектов Федерации.
Я говорил об этом, поэтому не буду утомлять вас перечислением всех принятых законов, хотя это с профессиональной точки зрения интересно. Их много, и названия их довольно громоздкие, но суть их — или, как говорят юристы, их предмет — должен быть понятен каждому избирателю, каждому гражданину.
Ключевые вещи я сейчас назову.
Первое, что мы сделали. Мы минимизировали риски манипуляций в ходе выборов. В ходе выборов недопустимы никакие махинации, мы это понимаем. Для этого упорядочены процедуры досрочного голосования и использования открепительных удостоверений (об этом мне неоднократно говорили представители наших оппозиционных партий): за такие [незаконные] действия с открепительными удостоверениями введено уголовное наказание. Именно здесь были самые грубые нарушения.
Кроме того, мы снижаем роль человеческого фактора при подсчете голосов. И дальше это будем делать. Уже в этом году электронными устройствами будут обеспечены приблизительно пять процентов участков. Это дорогая затея: к 12-му году — этот показатель составит 15 процентов, а к 15-му — 100 процентов, но это сделает нашу избирательную систему современной. И эти деньги стоят того, что мы предпринимаем. Надеюсь, все налогоплательщики это оценят.
Второе. Партиям гарантирован равный доступ к государственным СМИ как на федеральном, так и на региональном уровнях, о чем тоже мне неоднократно говорили представители наших оппозиционных партий. Избирательные комиссии должны контролировать выполнение этих гарантий. Причем равенство это должно быть не декларативным (это и раньше было), а буквальным, измеряемым в часах, минутах и даже секундах эфирного времени. Обеспечивается также и равенство партий в использовании помещений для собраний и агитации. Об этом тоже было много разговоров.
Третье. Партии, которые имеют большинство в региональных парламентах, получили исключительное право предложить Президенту кандидатуры на посты губернаторов, то есть руководителей областей, краев, республик. Таким образом, большинство избирателей имеет возможность участия через поддерживаемую им партию в формировании исполнительной власти своего региона. Та партия, за которую ты проголосовал, в конечном счете и предлагает губернатора для того, чтобы он был наделен полномочиями, Президенту. Тем самым мы наполнили конкретным содержанием права большинства населения — права на формирование местной исполнительной власти.
Четвертое. Права меньшинства защищены также целым рядом мер. Помимо равного доступа к СМИ, о чем я уже говорил, для оппозиции установлены гарантии замещения руководящих должностей в региональных парламентах. Снижено количество подписей, которые необходимо собирать для участия в выборах.
Фактически снижен до пяти процентов барьер для прохождения представителей партии в парламенты всех уровней. Голоса в целом не должны пропадать: те, кто набрал больше пяти, но меньше семи [процентов], должны получить своего представителя. Но мы на этом не ограничимся, мы и дальше будем совершенствовать этот институт и раздвигать эти возможности.
Пятое. Мы обязали субъекты нашей страны упорядочить численность представительных органов власти. А то у нас в одном регионе один депутат представлял 10 тысяч человек, скажем, в небольшом регионе, а в другом — 300 тысяч человек. Это не пропорционально. Ну и кроме того, слишком много депутатов накладно для местного бюджета. А слишком мало — в этом случае очень трудно учитывать различные мнения избирателей. Я надеюсь, мы нашли баланс на сегодняшний день.
Изменились и принципы представительства регионов в Совете Федерации. Теперь членом верхней палаты может стать только депутат, который избран в региональные органы власти и местного самоуправления. То есть членом верхней палаты нашего парламента, Совета Федерации, будет человек, который поддержан в ходе выборов местными жителями, он им известен, они знают его и, с другой стороны, он знает об их нуждах, об их проблемах.
Политическая система, я надеюсь, довольно значительно в результате этих изменений скорректирована. Она, и в этом я абсолютно уверен, стала более открытой и более гибкой. В конечном счете и более справедливой. Региональные выборы, которые прошли в октябре, показали, что нареканий стало гораздо меньше, чем, скажем, полгода назад. И общественность, и оппозиционные партии оценили их сдержаннее, спокойнее.
Конечно, критика раздавалась, и это нормально, она должна быть. Но все-таки критических высказываний было существенно меньше. Это обнадеживает.
И еще одна вещь, о которой я недавно говорил. Наша демократия несовершенна, мы это прекрасно понимаем. Но мы в начале пути. И самое главное — мы не стоим на месте. Мы идем вперед.