"Сказки стриптиз-клуба"
"Первый канал", 8 декабря, 0.40
"Go Go Tales" (2007)
Событие недели — первая за 30 лет комедия мистика-отморозка Абеля Феррары, Бергмана притонов, чьи герои постигают суть бытия с помощью наркотиков, насилия и секса, неотличимого от насилия. Впрочем, "Сказки" — скорее загадка, чем событие. Решительно непонятно, что заставило гениальное чудовище воскресить — вполне адекватно с точки зрения стиля, но совершенно неадекватно его собственному мировосприятию — эксцентричный и болтливый жанр screwball comedy 1930-1940-х годов, где мелкие проблемы героев, накапливаясь, оборачивались стихийным бедствием, хотя и вполне преодолимым. Спустившего все деньги в телевизионной лотерее Рэя (Уиллем Дефо), хозяина манхэттенского стрип-клуба "Парадиз", жизнь кувыркает как хочет. Танцовщицы, которым не платят, бастуют, беременеют, чуть не сгорают в закоротившем солярии. В одной деве клиент узнает свою жену, другая — Монро (Азия Ардженто) — лижется у шеста с огромной псиной. Псина же пожирает на кухне поднос экологически чистых хот-догов, раня в самое сердце свихнувшегося на экологии повара. Брызжущая слюной мегера (Сильвия Майлз), хозяйка здания, где теплится клуб, грозится отдать его магазину мебели, если ей сей же час не выложат аренду за четыре месяца вперед. Брат Рэя, обкуренный парикмахер Джонни (Мэтью Модайн), намерен изъять свой пай из бизнеса. Страшнее другое. На стриптиз никого не заманишь: зверские ужимки менеджера (Боб Хоскинс) обращают в бегство китайских туристов. Театральные и киноагенты, которые, как полагает Рэй, неустанно ищут юные таланты, игнорируют его ночное кабаре, где сибирская оторва Таня показывает фокусы, а вышибала завывает шекспировские монологи. Апофеоз безумия: на последнюю сотню Рэй накупает лотерейных билетов и, кажется, выигрывает $18 млн, но теряет билет. Удивительнее всего, что в "Сказках" нет секса! Объяснить этот эксцесс Феррары можно, правда, выходит не очень убедительно. В эпоху политкорректности и феминизма он объяснился в любви к земному раю, как его представляет: виски, дым коромыслом, голенькие девочки. Но нужен ли нам такой Феррара? Сентиментальных режиссеров и без него хватает.
"Крещендо"
"Россия", 10 декабря, 2.40
"Crescendo" (1970)
Британская студия Hammer, в 1950-х годах воскресившая и лет двадцать удерживавшая на плаву Дракулу, Франкенштейна и прочих списанных в архив монстров, ассоциируется с классическими мифами фильмов ужасов. Но она также подхватывала на лету модные тенденции: выпустила в 1962-1973 годах целый цикл фильмов в жанре, который уместно назвать по фильму Хичкока — psycho. Один из них — "Крещендо" Алана Гибсона, телевизионного режиссера, самый — относительно — известный фильм которого изящно назывался "Сатанинские обряды Дракулы" ("The Satanic Rites of Dracula", 1973). Сравнение с Хичкоком условно: мэтр бил по нервам на протяжении фильма редко и метко, Гибсон населил фильм ордой моральных уродов. Юная американка (Стефани Пауэрс) приезжает в дом умершего великого композитора, о котором пишет диссертацию. Там живут его сын-инвалид, которому снится секс с разлагающимися трупами, домоправительница — нимфоманка и наркоманка, жуткий дворецкий и прочая нечисть. А по ночам кто-то играет музыку покойника. Едва ли Егор Кончаловский знал этот раритет, когда снимал "Затворника" (1999). Но финал "Крещендо", оцененный критиками как чересчур бредовый даже в контексте фильма, схож с финалом "Затворника". Мистика, однако.
"Двое"
"Первый канал", 11 декабря, 3.20
"Two People" (1973)
Еще один раритет — фильм одного из последних могикан классического Голливуда Роберта Уайза (1914-2005), монтажера "Гражданина Кейна" и постановщика "Вестсайдской истории". В 1960-х годах многие старики режиссеры растерялись, пытаясь идти в ногу со временем, доказывали, что столь молоды душой, что интересуются хиппи, наркотиками и войной во Вьетнаме. Как правило, смотреть их опыты неудобно. Уайз на этом фоне выглядит куда как достойно, хотя, конечно, и он зашел на чужую, непонятную для него и, возможно, не слишком интересную территорию. Но лукавый ветеран уловил дух не столько времени, сколько мейнстрима: на каждого бунтаря в фильме найдется гламурная уздечка, а скоростная перемена места действия подтвердит для интеллектуалов тезис о превращении мира в глобальную деревню. За 36 часов, что охватывает действие, герои переместятся из Марракеша в Париж и Нью-Йорк. Он (Питер Фонда) дезертировал из армии США, не желая участвовать в безумии Вьетнама. Она (Линдси Вагнер) — модель, за чьей внешностью таятся, как водится, нежная душа и ранимая совесть. Лучший момент в фильме — задержание в парижском аэропорту героя, пытавшегося пройти на борт без документов. Ареста он избегает удивительным по нынешним временам способом, обезоружив пограничников абстрактным вопросом: "А что, вас Фицджеральд не предупредил, что я приеду?" Что за Фицджеральд? Не иначе как Скотт.