Доказательства от противного
"Жизнь с идиотом" Андрея Жолдака
Самый эпатажный украинский театральный постановщик Андрей Жолдак отсутствовал на родине два года. Показав осенью 2008-го в Киеве с актерами Черкасского музыкального драмтеатра бюхнеровского "Войцека" и "Lenin Love, Stalin Love" по роману Василя Барки "Желтый князь", режиссер продолжил свою европейскую одиссею, итогом которой стали четыре спектакля: "Сексус" по Генри Миллеру в немецком Оберхаузене, "Принцесса Турандот" Карло Гоцци в румынском Сибиу, грандиозная "Анна Каренина" по Льву Толстому в финском Турку и сценическая версия поэмы в прозе Венедикта Ерофеева "Москва--Петушки", созданная по заказу фестиваля "Балтийский дом" в Санкт-Петербурге. Как обычно, все эти работы категорически разделили зрителей на восторженных почитателей и яростных хулителей. Индифферентной реакции на спектакли этого неистового пассионария и провокатора, в принципе, не бывает. Жолдака превозносят как гениального визионера и обзывают наглым шарлатаном, объявляют одним из самых оригинальных театральных выдумщиков в мире и уличают в воровстве чужих находок, приемов и образов, хвалят за невероятную смелость и порицают за презрение к человеку. Удивительно, но все — и приверженцы мощнейшего таланта этого режиссера, и его искренние недоброжелатели — по-своему правы.
Наверняка никого не оставит равнодушным и жолдаковская "Жизнь с идиотом". С идеей инсценировать одноименный рассказ Виктора Ерофеева, написанный в 1980 году и сразу же вошедший в круг нелегального чтения диссидентствующей советской интеллигенции, режиссер носился несколько лет, пока возможность воплотить свой замысел наконец не представилась в румынском театре Раду Станка. Случилось это в 2007-м, и — с определенными, естественно, натяжками — этот спектакль можно рассматривать как предисловие к "Войцеку", который наша публика уже видела. Надо отметить, что в последние годы Андрей Жолдак, хотя и не перестает удивлять богатством своей фантазии, все же часто грешит самоповторами и самоцитатами. С одной стороны, это, конечно, свидетельство индивидуального творческого почерка, с другой — знак холодного ремесла: за десять лет своих триумфов режиссер прекрасно понял, на какие рычаги следует давить, чтобы вывести публику из состояния мирного созерцания, заставить часть зала ахать от удовольствия, а остальных зрителей плеваться и возмущенно топать ногами, чувствуя себя лично оскорбленными жолдаковской метафорикой.
В "Жизни с идиотом" заядлый мастер эпатажа остается верен себе. "Впечатляюще прекрасная история о мире, который люди превратили в адские страдания", как анонсирует свой опус режиссер, доверху наполнена шокирующей физиологией — рвотными массами, мочой, экскрементами, потом и спермой. Натуралистические совокупления и акты дефекации, безусловно, для Жолдака принципиальны. По сути, все его творчество пронизывает эсхатологическая идея о том, что апокалипсис уже случился и шансов на спасение у человечества нет. Иногда, как например, в самом совершенном своем спектакле "Гольдони. Венеция" или в феерическом "Гамлет. Сны" эту мысль режиссер высказывал с меланхолической тоской, нарядно декорируя ее пронзительными образами, словно одолженными непосредственно у природы,— о воде и молоке, шерсти и стекле, рыбках в аквариумах и трагических чучелах животных когда-нибудь, возможно, будут писать диссертации. Однако приходится констатировать, что, начиная со спектакля "Ромео и Джульетта. Фрагмент", окончательно поссорившего режиссера с Украиной и обрекшего его на фактическую эмиграцию, аквариумы в этих постановках заменили унитазы. Человеку, запертому режиссером в сортир, отныне отказано в праве на веру, любовь и надежду.
В сущности, это сугубо подростковое восприятие мира. Жолдак в "Жизни с идиотом" нашел идеального соавтора в лице писателя Виктора Ерофеева, который в своей новелле, как считают литературоведы, завуалированно, в аллегорической форме изобразил садистский роман вождя мирового пролетариата Ленина с интеллигенцией, но на самом деле поглумился над всеми своими героями, ни к кому из них не испытав сочувствия. О нем, в общем, и не заботишься, когда единственной целью является нарушение табу.
Международный центр культуры и искусств / 24 (19.00)