премьера / анимация
На открытии фестиваля японского кино в Москве показали новую, японско-российскую версию "Чебурашки". Режиссер Макото Накамура отнесся к персонажам оригинального мультфильма Романа Качанова как к драгоценным музейным экспонатам, констатирует МАРИЯ СЕМЕНДЯЕВА.
Новый полнометражный японский фильм разделен на три части. Первая — дословный ремейк самого первого фильма о Чебурашке, "Крокодила Гены" 1968 года: здесь Чебурашку находят в коробке с апельсинами, он знакомится с Геной по объявлению и сталкивается с кознями Старухи Шапокляк и ее ручной крысы. Второй и третий фильм сняты по новому сценарию и объединены одним сюжетом. Во втором фильме, "Чебурашка и цирк", в город Гены и Чебурашки приезжает шапито, и они помогают девочке Маше, которая мечтает работать в цирке, научиться держать равновесие и танцевать на проволоке. В конце концов им это удается, и девочка Маша уезжает с цирком на гастроли. В третьей части "Советы Шапокляк" в город в поисках внучки прибывает печального вида дедушка. Нетрудно догадаться, что внучкой окажется та самая Маша — счастливое воссоединение будет отпраздновано на арене цирка (дедушка окажется фокусником на пенсии).
Отличие новых серий от ремейка заметно с первых кадров. Крокодил Гена сидит на берегу и удит рыбу, в руках у него книжка Басе, знаменитого японского поэта и теоретика стихосложения. Рядом на кувшинке сидит жаба, поджидающая пока Гена заснет, чтобы сожрать порхающую над его удочкой стрекозу. Гена засыпает, жаба прыгает под воду, случайно дергает поплавок, крокодил вскакивает, дергает удочку, что-то плюхается в воду, прибегает Чебурашка — в общем, полнейшая паника. Комические переходы от полной безмятежности к гротескному хаосу характерны для нового "Чебурашки" — здесь Гена то и дело гримасничает, а его ушастый друг, кажется, молчит не потому, что ему сказать нечего, а потому, что размышляет. Город, в котором обитают герои, похож на рядовой советский населенный пункт 1940-1950-х годов — и архитектурные особенности просматриваются, и дети в модных тогда тюбетейках есть в наличии. Но при этом по улицам бродят и хипстеры с полароидом — моментальная фотография играет важную роль в конце третьей серии.
Есть моменты, которые не дают забыть, что фильм делали японцы. Взять хотя бы сцену, когда девочка Маша бежит по перрону (волосы развеваются, мелькают маленькие ножки, совсем как в аниме) и кричит "Дедушка! Я здесь!" или что-то в этом роде, а дедушка выбегает ей навстречу из вагона и несется с криком "Вну-у-у-ченька-а-а!". Все же в русской традиции в подобных ситуациях пожилой мужчина обычно утирает скупую слезу и прижимает к своей груди новообретенное чадо, которое рыдает от счастья, а не бежит вприпрыжку по перрону (у нас суетливость — прерогатива комических персонажей). Но, так как "Чебурашка" оказался на стыке двух культур, эту вокзальную сцену стоит воспринимать как трогательную и пронзительную. Заканчивается фильм, конечно же, песней "Пусть бегут неуклюже..." в какой-то ска-обработке. И вот в этот момент, когда весь зал — и дети, и взрослые — громко хлопает и подпевает, кажется, что идея показать "Чебурашку" на Каннском фестивале может стать лучшим стимулом для возрождения анимации на постсоветском пространстве.