Финальные ремарки

Для закрытия фестиваль NET приберег открытие — молодого венгра Виктора Бодо в России пока не знают. Броское и высокотехнологичное интеллектуальное шоу, которое он создал в театре австрийского города Граца,— хороший повод для знакомства. Хотя бы потому, что спектакль, поставленный венгром в Граце, легко перешагивает языковой барьер: в нем нет текста. И это не прихоть режиссера, а требование драматурга. Высокочтимый в немецкоязычном пространстве Петер Хандке (когда австрийской писательнице Эльфриде Елинек присуждали Нобелевскую премию, она едва не отказалась от нее, мотивируя это тем, что награда должна быть отдана не ей, а Хандке) написал пьесу о жизни большого города, которая состоит сплошь из ремарок,— "Час, когда мы ничего не знали друг о друге".

Персонажи здесь ничего не говорят, а текст состоит из описания отдельных сцен, случайных встреч людей, попадающих в ситуации одновременно банальные и причудливые. Виктор Бодо придумал весьма эффектный способ воплотить на сцене эту идею. Вдоль кулис, справа и слева от пустой середины сцены, выстроены, точно дома вдоль улицы, два ряда небольших павильонов-контейнеров — городское кафе, купе поезда, офис, больничная палата, музейный зал и т. д. То один, то другой из них время от времени разворачивается к залу. Но увидеть, что происходит в павильонах, мы можем в любой момент: всем спектаклем Виктора Бодо, в сущности, "управляет" одна видеокамера. Оператор заглядывает всюду, а изображение передается на большой видеоэкран, висящий над сценой.

Не так уж важно в точности понимать, каким именно образом переплетаются пути персонажей спектакля — туриста с картой города, уборщицы, медицинской сестры, электромонтера, смотрителя музея, молодого человека неопределенных занятий, уличного попрошайки и всех прочих. Спектакль, идущий в сопровождении живой музыки, насыщен движением, трюками, юмором: эпизоды мелькают, как в рекламной нарезке, совмещение крупных планов на экране и многолюдных уличных пантомим под ним не дает привыкнуть к происходящему. Это "броуново движение" людей транслирует простую мысль о случайности и неважности всего, что с нами происходит. Но жизненный драйв в этих "джунглях" замешан не только на возможности случайных встреч, на недоразумениях и загадках.

Он замешан и на страхе. Характерна одна из сценок: молодая женщина работает в узенькой комнатке со щелями в стенах, справа кто-то невидимый просовывает для нее бумаги, слева появляются папки, а работа заключается в том, чтобы аккуратно подшивать бумаги и складывать папки стопками. Но тщательно отработанный бюрократический механизм вдруг дает сбой, все путается, бумаги беспорядочно летят со всех сторон, а делопроизводительница оказывается буквально погребена под ними. Вспомнить Кафку вполне уместно: Виктор Бодо стал знаменит несколько лет назад благодаря спектаклю по мотивам "Процесса" в будапештском Театре имени Йожефа Катоны, а его первой работой в Граце был "Замок". Но в "Часе, когда мы ничего не знали друг о друге" чувствуется влияние еще и Дэвида Линча, и Квентина Тарантино. Хотя ощущение от спектакля остается бодрящим — как будто не жизнь беспрерывно выворачивается наизнанку, а просто сегодня в городе снимается кино. И то, что спектакль будет показан не в каком-то привычном и обжитом центральном театре, а в самом что ни на есть спальном районе, в Доме искусств "Кузьминки", тоже прибавляет ему актуальных смыслов.

Дом искусств "Кузьминки", 28 ноября, 18.00