Совет в ожидании любви

Что после Лиссабонского саммита будет написано на новой странице отношений России с НАТО

Александр Коновалов, президент Института стратегических оценок

На международных конференциях по вопросам безопасности, в которых пришлось участвовать в последнее время, очевидны две новые тенденции. Во-первых, это изменение отношения европейских стран к сближению с Турцией и ее приему в ЕС. Изменение это обусловлено набирающей популярность в Европе идеей, согласно которой Турция со времен Оттоманской империи обладает огромным авторитетом в исламском мире и может сегодня сдерживать экспансионизм исламских радикалов. А этого экспансионизма в Европе очень опасаются и осознают, что демократической, толерантной Европе ему, по сути, нечего противопоставить.

Ливийский лидер Муаммар Каддафи приезжает в Италию по приглашению своего друга Сильвио Берлускони и, выступая с публичной лекцией, говорит о скорой и неизбежной исламизации Европы. Несколько наиболее экзальтированных девиц из зала тут же соглашаются принять ислам. А канцлер Германии Ангела Меркель сделала и вовсе паническое заявление о том, что идея создания в Европе "мультикультурных сообществ" потерпела крах. Европа будет вкладывать куда большие средства в интеграцию эмигрантов из мусульманских стран в социально-культурные сообщества Старого Света. Но это процесс достаточно трудоемкий и долгий, а пока было бы неплохо, чтобы Турция выступила в качестве стабилизатора.

Вторая из двух новых тенденций связана с тем, что Запад, прежде всего европейцы, почувствовал острую потребность в более близких отношениях с Россией и ее непосредственном вовлечении в европейские и атлантические институты. У этого внезапно вспыхнувшего чувства есть вполне прагматические причины. Во-первых, в Европе нарастает желание сформировать более самостоятельный и независимый, прежде всего от США, центр силы. Речь, конечно, не идет о том, чтобы поссориться с Америкой. Но государства Евросоюза хотели бы привести в соответствие свою экономическую мощь и финансовые возможности со способностью проводить в каких-то случаях более самостоятельную политику. Уж слишком часто в последнее время следование в фарватере американской политики приводило европейцев в ситуации и регионы, в которые они совсем не стремились попадать. Достаточно напомнить только Ирак и Афганистан.

Цель эта вполне оправдана и понятна, но ее достижение возможно только в том случае, если к ее реализации будет привлечена Россия. Еще одна причина, более общая для европейцев и США, связана с тем, что мир сталкивается с новыми вызовами и угрозами безопасности, имеющими транснациональный характер. Таким угрозам ни одна страна не может противостоять в одиночку или даже опираясь на военную структуру одного военно-политического союза такого, например, как НАТО. Похоже, что осознание этих объективных потребностей в государствах Евросоюза и НАТО начинает переходить из области деклараций в область практических шагов. И первой яркой иллюстрацией этого может служить саммит России, Франции и Германии в Довиле.

Довильская прелюдия

Тогда, месяц назад, высказывалось предположение, что в Довиле президент Саркози предложит для обсуждения идею о создании в Европе зоны сотрудничества в области экономики и безопасности, что предполагало бы куда более тесные отношения Евросоюза и России. Планы Саркози, о которых он неоднократно говорил в преддверии довильской встречи, вполне соответствуют идее повышения статуса Европы как самостоятельного центра силы, сопоставимого с США. Кроме того, они неплохо монтируются с задачей, сформулированной в Концепции внешней политики РФ, принятой в июле 2008 года. Напомним, что в ней на Евроатлантическом направлении выдвинута задача создания "единой системы безопасности от Ванкувера до Владивостока". Справедливости ради стоит отметить, что идея создания "пояса безопасности от Ванкувера до Владивостока" впервые была предложена в берлинском выступлении госсекретаря США Джеймса Бейкера в 1989 году и активно поддержана Михаилом Горбачевым. Но по прошествии времени предложение это забылось и было вновь "оживлено" усилиями Дмитрия Медведева.

Однако даже сама мысль об обсуждении основных контуров системы европейской безопасности в тесном кругу двух европейских держав и России вызвала острую аллергическую реакцию на другом берегу Атлантики и в американских СМИ, и в неофициальных комментариях официальных сотрудников американской администрации. Как заявил, с некоторым оттенком обиды, один из высокопоставленных американских дипломатов: "Мне интересно, с каких пор вопросы европейской безопасности стали чем-то, что не должно волновать Америку и будет решаться между Европой и Россией? После того, как мы 70 лет находились в самом центре европейской безопасности, странно слышать, что она не должна нас больше волновать".

Да, похоже, и сама Ангела Меркель не была готова присоединиться к слишком "революционному" порыву своего французского коллеги. В ходе саммита в Довиле президент Медведев сделал заявление о своем согласии принять участие в заседании Совета Россия — НАТО в рамках Лиссабонского саммита НАТО. Обсуждался и вопрос о присоединении России к созданию европейской системы ПРО. В реакции на это предложение президент Медведев был более осторожен.

Страны Центральной Европы отнеслись к результатам саммита в Довиле с некоторой настороженностью, что нетрудно объяснить. Ведь они так рвались в Евросоюз и НАТО, чтобы "убежать" от России, а не сблизиться с ней. Но в крупнейших странах Евросоюза, и прежде всего в Германии, результаты саммита в Довиле вызвали самую позитивную реакцию. Газета Sueddeutsche Zeitung написала: "Россия должна ясно и окончательно связать себя с Западом. Хрупкий мир должен превратиться в прочную дружбу". Нельзя не согласиться, что трехсторонний саммит в Довиле сыграл важную роль в подготовке прошедшего в минувшие выходные саммита НАТО в Лиссабоне

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

О стратегической концепции альянса

Как заявил накануне саммита министр иностранных дел России С. Лавров, в Лиссабоне произойдет завершение периода "после холодной войны". Стоит заметить, что заседание Совета Россия — НАТО на высшем уровне в Лиссабоне проводилось впервые после 2008 года, когда отношения между Россией и альянсом осложнились в результате военного конфликта между Россией и Грузией.

Мир, включая, конечно, и Россию, с нетерпением ждал появления новой Стратегической концепции альянса. Ведь союз коллективной обороны, а именно такой организацией формально остается НАТО, согласно своему уставу, лишился миссии и противника. НАТО, который создавался как "крепость Европы", для сдерживания коммунистической экспансии в регионе, прилегающем к Северной Атлантике, осознал, что старые угрозы безвозвратно исчезли, а для отражения появившихся новых вызовов безопасности альянс не приспособлен. Не для того создавался. Это привело к необходимости долгого и болезненного процесса адаптации к новым реалиям. Одним из его результатов и стало решение о тесном сотрудничестве с Россией в отражении угроз безопасности, общих для России и НАТО. А таких в современном мире подавляющее большинство.

Рекомендации по содержанию новой Стратегической концепции НАТО с американской стороны готовились "группой мудрецов" во главе с бывшим госсекретарем США Мадлен Олбрайт, с европейской — генсеком НАТО Андерсом Фог Расмуссеном. В прессе сообщалось, что по очень многим позициям подготовленные рекомендации совпали, хотя в рекомендациях Расмуссена некоторые аналитики выделили оригинальные моменты. Во-первых, НАТО должен обладать всем необходимым инструментарием для поддержания глобальной безопасности, включая военно-силовые. Во-вторых, армии стран НАТО должны обеспечить такой уровень interoperability, то есть способности к совместному ведению операций, чтобы действовать как единый организм. И, наконец, в-третьих, должно измениться отношение к НАТО в исламском мире. Альянс должен восприниматься как защитник стабильности и безопасности, а не агрессор, пытающийся насильно насадить чуждую идеологию.

В Афганистан через Россию

Для нас особенно важно, как в новой Стратегической концепции альянса определяются отношения с Россией. Незадолго до Лиссабонского саммита посол США при НАТО Айво Даалдер, в частности, заявил: "В этой концепции будет определено, что Россия является страной, с которой НАТО хочет иметь крепкие стратегические партнерские связи, и мы намерены развивать такое сотрудничество".

Надо сказать, что в вопросах сотрудничества России и НАТО стороны не ограничиваются только декларациями. Например, сотрудничество по Афганистану базируется на объективном совпадении интересов безопасности. России и НАТО. Очевидно, что войска НАТО во главе с США сдерживают в Афганистане экспансионистские устремления радикальных исламистов. Если американцы из Афганистана уйдут, не исключено, что обеспечивать интересы нашей безопасности придется, платя за это кровью российских солдат.

И для НАТО провал миссии в Афганистане означал бы очень многое. Как заявил высокопоставленный европейский дипломат: "Афганистан — это лакмусовая бумажка для новой миссии НАТО. Потерпев там неудачу, мы будем вынуждены собрать вещи и вернуться домой, ведь после этого нас нигде больше не будут принимать всерьез".

Очень важен договор о военном транзите, заключенный между Россией и США в ходе визита в Москву президента США. Предлагается подписать такой же уже на уровне Россия — НАТО и включить в него помимо возможности доставлять грузы в Афганистан через воздушное пространство России и возможность наземной транспортировки грузов через ее территорию, включая и такие грузы, как бронетехника.

Основным новым элементом договоренностей о военном транзите должно стать соглашение о "возвратном транзите", предусматривающее возможность обратной транспортировки военных грузов из Афганистана в страны НАТО по территории России. Кстати, такая договоренность сулит России немалые экономические дивиденды. По оценкам, стоимость транзита через территорию России одного стандартного контейнера составляет 1800 долларов. С учетом уже принятого решения о начале вывода из Афганистана натовского военного контингента в 2011 году ожидается резкий рост потребности в возвратных перевозках. Речь может идти о десятках тысяч железнодорожных контейнеров ежемесячно.

Конечно, в ходе заседания Совета Россия — НАТО на высшем уровне в Лиссабоне ожидали дискуссий и по предложенному российским президентом в конце 2009 года проекту Договора о европейской безопасности. Проект этот исходит из простого и ясного положения о "неделимости" безопасности. Сегодня членами альянса являются 28 стран, а в Европе более 50 официально признанных государств. Ясно, что принять их всех в НАТО невозможно. В этой связи Россия предложила всем европейским государствам документ, который переводил бы политическую декларацию о неделимости безопасности на язык формальных юридических обязательств.

Идея, в принципе, неплохая, но, к сожалению, мало приспособленная для практики. Во-первых, страны НАТО не чувствуют потребности в подписании новых договоров, а во-вторых, общие политические декларации очень трудно, если вообще возможно, перевести в строгие положения юридических обязательств. Так, в частности, в российском проекте договора говорится (во многих статьях) о недопустимости для его участников действий, "существенно затрагивающих безопасность" других стран — участниц договора. Но кто возьмется измерить или определить существенно или не очень действия одной страны затрагивают безопасность другой?

А что касается отношения членов альянса к проекту такого договора, его достаточно ясно сформулировал тот же посол США при НАТО Айво Даалдер: "Мы не стремимся заключать соглашения и не нуждаемся в учреждении новых институтов". Вместе с тем важно, что Запад, прежде всего Евросоюз и США, объективно заинтересован в беспрецедентном расширении партнерских отношений с Россией. Упустить такую возможность для России было бы непростительной ошибкой.