Кто хочет пить "Боржоми" или "Цинандали", пусть едет в Киев или Минск. В Москве их долго не предвидится: нет надежд, что у напитков из страны, с которой Россия не имеет дипотношений, вдруг улучшится санитарное качество.
Однако сдвиг после низшей точки отношений России, Грузии и Запада уже произошел: Россия и Запад согласились не соглашаться по последствиям военного конфликта в Грузии и делают вид, что память о нем не мешает им договариваться и спорить по всем остальным проблемам.
При такой позиции Запада Грузии гарантировано немало. Запад не признает независимости Абхазии и Южной Осетии, не откажет Грузии в праве претендовать на членство в НАТО и даже, похоже, примет Саакашвили в роли премьера после окончания второго срока его президентских полномочий — если выборы и становление полупрезидентского режима в Грузии пройдут без эксцессов и грубых нарушений.
В общем, от Саакашвили как "своего сукина сына" Запад не откажется — хотя бы в силу отсутствия внятной альтернативы. Более того, период раздражения и разочарования его провальным авантюризмом, приведшим к серьезным осложнениям отношений с Россией, похоже, подходит к концу: Саакашвили вновь принимают в хороших европейских домах. Но двери в НАТО при нынешней конфигурации грузинской политики для него закрыты, а помощь в военном строительстве будет даваться под твердые гарантии воздержания от новых военных авантюр.
Но это измерение Грузия--Запад. Российское же измерение грузинской политики остается малоперспективным. Призывы Саакашвили к переговорам с РФ "без предварительных условий" вряд ли принесли бы успех, даже если бы они не сопровождались громкой кампанией за отмену Олимпиады в Сочи или угрозой заблокировать вступление России в ВТО.
Значит ли это, что ситуация безнадежна? На ближайшее время — скорее да, чем нет. Путь для оптимистического сценария не перекрыт, но путь этот долгий и непрямой. Он лежит через укрепление режима разведения враждующих сторон, исключение провокаций на линии соприкосновения. Задача вполне конкретная и требующая первых проявлений ответственности и доброй воли — предпосылки доверия. Путь этот лежит через разрешение ситуации, которая, надеемся, возникнет довольно скоро,— когда все остальные препятствия для вступления России в ВТО будут сняты и останется одна лишь Грузия. Если параллельно с этим Россия и Запад докажут самим себе, что перезагрузка в их отношениях — не конъюнктурный эпизод, а стратегическая линия, это неизбежно будет влиять на мышление политиков и в Москве, и в Тбилиси. И стыдно станет не иметь дипломатических отношений друг с другом.
При хорошем сценарии за "Боржоми" мы будем отправляться в ближайшую палатку, а не в соседнюю страну.